Танцующая для дракона. Звезды падают в небо. Марина Эльденберт

вглубь пустошей, не оставив никаких следов, хотя у нас повсюду камеры. Протащил с собой команду поддержки из сильнейших иртханов, потому что в одиночку такое сотворить невозможно. Там, где все началось, погибло больше половины драконов. Их просто призвали, а потом убили. Разом.

      – Их же казнят? – спросила я. – Когда найдут?

      Кровожадности во мне, конечно, хоть отбавляй, но в эту минуту мне показалось, что смертная казнь для таких уродов – это слишком мягко.

      Леона повернулась ко мне, оставив за спиной вечерний Зингсприд.

      – К вопросу о том, почему я хочу тебя увезти.

      – Я уже объяснила…

      – Информация о том, что случилось в Ортахарне, просочилась в прессу.

      – А?

      – Записи с камер из отеля, когда ты прыгнула. – Леона пожевала губы.

      – Да не плевать ли? – спросила я, нахмурившись. – Кого это сейчас интересует?

      – Пока что эта новость задвинута на задний план, но когда пройдет время… Мы думали, что это провокация против закона об отключении защиты, но теперь… Рэйнар считает, что кукловод Мелоры в Ортахарне и устроивший бойню в Зингсприде – одно и то же лицо. Тебя он выбрал потому, что к тебе легче всего подобраться. Поэтому тебе лучше вернуться в Мэйстон, Танни. И какое-то время побыть в Скай Стрим.

      Я покачала головой.

      Кофемашина за моей спиной принялась шипеть, но я не обернулась. Мне здорово не хватало пледика, потому что, несмотря на зингспридскую жару и климат-контроль, сейчас меня колотило от холода.

      – Леона, ты понимаешь, о чем просишь?

      – Очень хорошо. Когда десять лет назад назревал заговор против Рэйнара, он собирался запретить мне выступать.

      – Тогда ты должна понимать, что…

      – Дослушай. Я отказалась, потянула время, и в ту ночь мы оба выжили каким-то чудом. Каким-то чудом не пострадала ты. Тот, кто все это устроил, взорвал Лаувайс и спровоцировал налет, но сейчас мы даже не представляем, какие возможности у того, кто способен провернуть такое и уйти незамеченным. Поэтому, Танни…

      – Нет. – Я замотала головой. – Нет.

      – Танни, твой отец мертв.

      Готовая продолжать возражать, осеклась.

      – Мой…

      – Да, – подтвердила Леона. – Диран Барт.

      Я вернулась к кофе.

      Одну чашку протянула сестре, вторую взяла себе и обхватила ее руками просто потому, что мне надо было кого-то обнять. Мой отец, конечно, был тем еще наблом, но в редкие моменты просветления (в частности, когда была жива мама), он вел себя адекватно. Таскал нас с Леоной на руках, водил в парк, носился с мамой, когда она лежала в больнице.

      В общем, нельзя сказать, что он был полным засранцем.

      Или можно?

      Мысли в моей голове насаживались одна на другую, как продукты на шпажку для канапе, и последней оказалась ключевая.

      Мой отец.

      Я понимала, что сейчас совершенно не время об этом думать, но я не могла.

      – Что с ним случилось? – спросила я совсем не то, что хотела.

      – Инсульт.

      – А.

      – Его охраняли,