Оттенки: Никому не верь!. Павел Николаевич Алексеев

мент, а именно, посередине пшеничного поля, неподалёку от дома. Рядом с Джоном носился старый мохнатый пёс по кличке Гром. Порода его походила на помесь обыкновенной овчарки и лабрадора. Тот ждал, когда светловолосый мальчишка бросит в сторону палку, дабы умчаться за ней и принести её. Двенадцатилетний пёс был умным, преданным и очень любил своих хозяев, а в особенности Тома, который его подобрал ещё щенком, выходил и обеспечил кровом.

      Оглянувшись назад, Джонатан наблюдал одинокую старую покошенную лачугу, где жил одиннадцать лет. Она здесь была на всю округу одна. Рядом ни единого строения, кроме деревянного амбара. Его отец Томас ковырялся возле дома. Он регулярно занимался хозяйством, а Джонатан ему в этом помогал, однако и часто отлынивал от работы, придумывая множественные отговорки. В этот жаркий июльский день Джон также никак не желал работать. Несмотря на то, что Том ему дал поручение установить новый забор, тот убежал в поле играть с псом. Отцу это не нравилось, поэтому Джонатан часто выслушивал от него упрёки. Мальчишка был упрямым и делал всё по своему, что нередко приводило к скандалам.

      – Пойдём к дому, Гром! – проговорил Джонатан. – А то, папа снова будет ругаться.

      Мальчишка понимал, что если не сделает заданный на день фронт работы, то может остаться без ужина. Пёс молчаливо взглянул на парня исподлобья, вильнул хвостом и умчался к дому, где его так же ждал хозяин. Джонатан не спеша шёл по полю, сбивая палкой пшеничные стебли. В небе над ним продолжали пролетать самолёты, оставляя после себя огромные реактивные следы. Шум от «стальных птиц» долго оставался в ушах, но этого было не избежать. Военное время давало о себе знать. По всему миру люди умирали не только от геноцида и убийств, но и от голода. Человечество выживало, как могло. Кто-то пытался развиваться в городе, многие прятались на фермах и в деревнях, зарабатывая на жизнь лишь ремонтом техники и выращиванием овощей. Том был известен в округе по ремонту старых автомобилей. Для этого он ещё в 1940-м году построил амбар, где ремонтировал технику. В основном это были автомобили, владельцы которых проживали в городе Нилз, расположенном в сорока минутах езды на север. Этот город только начинал развиваться, однако и преступность в нём росла не по дням, а по часам. Коррупция – вот самый главный грех людей. Сколько бы у них не было денег, пытаются зарабатывать больше. И это не порок, если ты знаешь свою «планку», но большинством движет жадность, поэтому люди начинают переходить границы, дабы овладеть большим богатством. От этого начинаются войны, массовые истребления невинных, а самое главное, что человек лишь марионетка в сальных руках руководства.

      – Долго тебя ещё ждать? – угрюмо бормотал Том. – Если ты, щенок, до захода солнца не поставишь вокруг дома новый забор, то ужина не увидишь, и ночевать будешь в амбаре!

      – Прости, отец! – обиженно отвечал Джонатан. – Я сейчас начну. Только воды попью.

      Том со всеми так разговаривал. Ему не нравились люди из-за жадности, лени и стадного мышления. Томас, будучи обычным фермером, не упускал возможности «ободрать» богачей. Он считал это долгом за свою никчёмную жизнь, ведь каждый из чиновников «обгладывает» людей до косточки, не поморщившись. Конечно, совесть его терзала, однако плечи не могли выдержать дом, Джонатана и пса Грома.

      Том поправил старый потрёпанный комбинезон и направился в амбар, где его дожидалась очередная развалюха марки «Duesenberg J 142 Convertible Coupe SWB» зелёного цвета. Автомобили данной модели, хоть и были распространены, но качество их оставляло желать лучшего. Однако Том радовался этому, ведь такие автомобили в основном и кормили его.

      Джонатан в это время накинул клетчатую рубашку поверх майки, туже затянул верёвку на пояснице, которая держала на талии его брюки, зачесал назад волосы и направился к груде деревянных брусков, из которых необходимо сначала сколотить подобие забора, а после поставить его. Работы много, а Том не любил откладывать на потом всё, что задумал. В такой же манере он воспитывал и Джонатана.

      Гром носился вокруг Джона, будто оголтелый, мешая работать. Несмотря на свой возраст, пёс был резв, игрив и часто баловался. Однако происходило это до тех пор, пока Томас хорошенько не вскрикнет на собаку. Тогда Гром сутулился и убегал в будку, дабы переждать злость, нахлынувшую на хозяина. Джонатан же в это время молчаливо колотил ограду. У него выходило не особо хорошо, но отец периодически выходил из амбара и подсказывал парню, как лучше поступить и сэкономить брусьев для дальнейших построек.

      День приближался к завершению. Солнце уходило за горизонт, оставляя после себя ярко-красный закат, ослепляющий глаз своей красотой. Джон успел поставить забор по периметру, однако тот мог упасть при ближайшей песчаной буре, которая в это время года была не редкостью. Такое природное явление вызвано частыми ветрами. Порой весь дом усыпало песком с полей и ближайших карьеров, используемых для строительства Нилза и других городов.

      – Джонатан, я гляжу, ты забор поставил не совсем правильно! – утвердительно хриплым голосом произносил Том. – Ты ведь понимаешь, что в бурю он не выстоит и снова разлетится на щепки?

      – Я завтра всё исправлю, пап! – отвечал испуганно Джон. – Нужно в ямы под столбами подсыпать больше