Пожиратели тьмы: Токийский кошмар. Ричард Ллойд Пэрри

«Та девица набросилась на Лу, – писала Люси. – Я на нее, парень на Лу, я на парня, парень на меня, вышибала на парня – в конце концов, я схватила сумки, вернулась за Лу, и мы побежали к лифту. По пути к нам привязался какой-то псих, но мы все-таки добрались наконец домой».

      – Я ни разу не слышала от Люси, что ей там хорошо, – рассказывала Софи. – Уверена, что она гуляла и напивалась, веселилась на всю катушку, но вряд ли была счастлива. Я так говорю не из-за того, что с ней случилось, я правда считаю, что сестра страдала. Помню, я и сама мучилась из-за того, что она несчастна. Тут мы с ней похожи. Мы… по большей части тянемся за другими. Если вокруг меня все напиваются, я тоже напьюсь. Если все читают книги в библиотеке, я тоже пойду в библиотеку. Не то чтобы я каждый раз действую против собственной воли, но ведь стремление стать своей в компании вполне понятно. Люси умела добиться популярности, и ее все любили. Однако, став старше, она ввязалась в авантюру, которая совершенно ей не подходила. Мне кажется, в Японии Люси чувствовала себя лишней. У меня довольно быстро сложилось впечатление, что ей там грустно и приходится постоянно притворяться: она ходит по клубам, веселится, но чувствует себя не в своей тарелке.

      Люси много думала о доме и тех, кто остался в Британии. Однажды ночью в «Джеронимо» диджей поставил песню Стинга «Золотые поля», которая напомнила ей об Алексе, молодом австралийском бармене из Севеноукса. «Даже не представляю, каково будет наконец снова его увидеть, – писала девушка в дневнике. – У меня внутри все переворачивается, когда я думаю об Алексе. Иногда кажется, что мы встретимся уже завтра, а иногда – будто ждать еще целую вечность. Все мои мысли только о нем… как мы возьмемся за руки, как его красивые глаза будут вглядываться в мои, как он прикусит нижнюю губу… Даже в баре, уставшая, окруженная мужчинами, я все время думаю о нем».

      Как всегда, проблему представляли и деньги. В конце мая, через три недели после приезда в Токио, Люси составила привычный финансовый отчет. Ее долги – включая займы в двух банках, превышение кредитного лимита, задолженность перед отцом и матерью, счета за обслуживание кредитки и «кровать принцессы» – составляли 6250 фунтов. Минимальные выплаты по всем статьям плюс аренда комнаты в Сасаки-хаусе, прокат велосипеда и скромные 20 000 иен в неделю на повседневные расходы полностью съедали весь заработок. Стало очевидно: чтобы хоть частично расплатиться с долгами, уйдут месяцы, и от первоначального плана вернуться домой в начале августа придется отказаться. «Я ничего не могу поделать, только смириться, – писала Люси. – Меня душит чувство, что у нас с Алексом ничего не выйдет, и дом как будто удаляется от меня. Я очень остро ощущаю, что заблудилась, не понимаю, куда иду. Потому что каждый раз, когда я вроде бы принимаю решение, все тут же меняется».

      Но у Люси были и другие переживания. И они терзали ее сильнее финансов или тоски по бойфренду. Девушка излила их в отчаянной, пронизанной одиночеством и сделанной, похоже, под хмельком записи