Последнее дело. Между строк, или Группа риска. Никита Филатов

отражение на страницах его биографической прозы…

      С возрастом Валерий Степанович Протопопов становился все более осторожным и трусоватым, что, впрочем, не помешало ему на заре перестройки различными правдами и неправдами заселиться в шикарную квартиру возле Невского проспекта, опустевшую после смерти одной из писательниц, а затем и возглавить творческий Союз. Он всегда с удовольствием выпивал и закусывал на различных приемах и презентациях, за чужой счет катался по заграницам и по всякому поводу – или без повода – делился воспоминаниями о своей роли в русской литературе на фоне Довлатова, Бродского и подобных им «второстепенных» персонажей.

      Без сомнения, в этом качестве для городских властей Протопопов был очень удобен, так как взамен на безоговорочную политическую лояльность Союза ничего и никогда у них не требовал, ограничиваясь перепавшими крохами от бюджетного пирога…

      Место справа от него занимал Сергей Аронов, заместитель председателя творческого союза, мужчина средних лет, похожий на русского интеллигента. Место слева – литературный критик по фамилии Сорокин, совершенно бесцветный, худой старичок с длинным носом и злобными, вечно бегающими глазками.

      Вроде бы вместе со всеми, однако немного поодаль, через два или три пустых кресла, сидел Илья Петрович Шелер – седой умный старый еврей с недовольным лицом, публиковавший когда-то талантливые романы про тайную жизнь таксопарков, железнодорожных проводников и товароведов.

      Возле окна, в уголке – так, чтобы всех держать в поле зрения и не привлекать к себе в то же время избыточного внимания, – обосновалась единственная среди них представительница прекрасного пола, женщина без определенного возраста с усталыми глазами детского психолога. В аппарате Союза писателей она работала так давно, что про каждого из прозаиков, переводчиков, критиков или поэтов знала куда больше интимных подробностей, чем даже доктора из поликлиники Литературного фонда. Из-за этого, очевидно, Юлия Эдуардовна относилась к своим подопечным примерно так же, как относятся к трудным подросткам бывалые воспитатели школ-интернатов.

      – Присаживайтесь, – разрешил Протопопов гостям после того, как мужчины обменялись рукопожатиями.

      Денис припоминал потом, что ладошка у литературного критика Сорокина была холодная и влажная – вроде курицы, которую только что извлекли из морозильника. И еще в тот момент у него появилось отчетливое ощущение, что все эти люди не очень любят Виноградова.

      Впрочем, долго задумываться об этом оперативнику не пришлось.

      – Вот, пожалуйста, – он достал из папки официальный запрос и положил его на стол перед Валерием Степановичем.

      Руководитель Союза писателей покосился на женщину возле окна, взял бумагу и стал зачитывать ее – сначала про себя, почти беззвучно шевеля губами, а затем уже вслух:

      – В связи с проверкой материала КУСП[2] номер… для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по факту… на основании пункта четвертого статьи тринадцатой Закона «О полиции»…

2

Книга учета сообщений о происшествиях (МВД).