Убить Отца. Сандроне Дациери

Мать отвернулась к выключенной плите, на которой стояла замасленная упаковка из магазина.

      – Ага.

      Коломба знала, лучше вести себя как ни в чем не бывало, но тут же спросила:

      – Что «ага», мама? Что ты, блин, хочешь сказать?

      Мать обернулась и взглянула на Коломбу. На ее лице появилось разочарованное выражение, которое она приберегала для особых случаев. Как, например, когда в четырнадцать Коломба объявила, что больше не хочет заниматься плаванием, в шестнадцать – что бросает уроки фортепиано, а в двадцать два – что вместо защиты диссертации собирается сдавать экзамен на комиссара полиции.

      – Дело твое, – сказала мать. – Если хочешь бросить на ветер все, чего добилась, я тебе помешать не могу. Хотя нам с твоим отцом пришлось пойти на немалые жертвы ради твоей учебы.

      – Слушай, диплом я получила. И потом, ты даже не хотела, чтоб я сдавала вступительные в полицию. Ты тогда сказала: «Какой позор, будешь выписывать штрафы на парковке!»

      – Зато потом я поняла, что эта работа тебе по душе. Я видела, что ты довольна!

      – Да тебе просто вскружили голову мои фото в газете!

      – А что в этом дурного?

      – На этой работе я едва не погибла, мам. Это тебя правда не волнует?

      Мать разразилась слезами:

      – Как только у тебя язык повернулся?

      Терпение Коломбы лопнуло. Она сунула тарелки в посудомойку, надела ботинки на босу ногу и, хлопнув дверью, вылетела из квартиры. Внутри все сжималось. Она пошла домой пешком, мечтая, чтобы к ней пристал какой-нибудь извращенец, на котором можно будет сорвать злость. Коломба специально выбирала самые темные переулки и с надеждой замедляла шаг, когда навстречу попадались существа мужского пола, но прохожие сторонились окружающей ее черной тучи. Добравшись до дому, она была уже настолько вне себя от ярости, что почти решилась постучаться к соседу снизу, который как-то вернул ей упавшие к нему на балкон с бельевой веревки стринги (на следующий же день она купила сушилку). «Готов поспорить, вы в них отлично смотритесь», – сказал он, окинув ее раздевающим взглядом. Тогда она вырвала трусики и отправила соседа восвояси, но теперь бы с радостью стерла похотливую улыбочку с его лица.

      Однако на верхней ступеньке лестницы сидел Ровере.

10

      Коломба не знала, на что решиться: то ли молча его обойти, то ли схватить за лодыжку и спустить с лестницы, то ли заорать ему в лицо. Выбрав четвертый вариант, она села с ним бок о бок.

      – У Сантини гематома на подбородке, и он в бешенстве, – сказал Ровере.

      – Пусть подаст на меня рапорт.

      – Он будет выглядеть не лучшим образом, если узнают, что его побила женщина. Ему выгоднее спустить все на тормозах. – Ровере закурил. – Это он оставил тебе ссадины на шее?

      Коломба потерла шею – она уж и забыла об этом.

      – Нет. Тип, который шлялся под окнами у Торре.

      – Похоже, ты взяла этого Торре под крылышко.

      Коломба не ответила.

      – Не забудьте потом забрать с собой окурок. Не хочу из-за вас ругаться с консьержкой, – сказала она вместо этого.

      – Можем поговорить в квартире? – спросил