Творческая эволюция. Анри Бергсон

когда организм вполне индивидуален, есть множество других, когда индивидуальность менее выражена, и когда трудно определить в точности, что именно стареет, хотя в какой-то части ее и происходит несомненное отживание. Повторяем еще раз: не существует всеобщих биологических законов, автоматически применимых к любому жизненному явлению. Есть только направления, получаемые видами от жизни. Каждый отдельный вид, организуясь, тем самым утверждает свою независимость; он может следовать своему капризу, отступать более или менее от этого направления, даже возвращаться к пройденному, как будто поворачиваясь спиной к первоначальному направлению. Нам могут указать, что дерево не стареет, так как ветви его верхушки всегда одинаково молоды и способны породить из черенков новые деревья. Но такой организм скорее общество, чем индивид, и все же в нем кое-что стареет, не говоря уже о листьях и внутренности ствола. A каждая клетка, взятая в отдельности, развивается определенным образом. Всюду, где есть жизнь, можно найти следы времени.

      Можно сказать, однако, что это только метафора. В действительности сущность механического воззрения состоит в том, что оно считает метафорой всякое выражение, приписывающее времени настоящее действие и собственную реальность. Пусть тогда непосредственное наблюдение показывает нам, что самой основой нашего сознательного существования является память, то есть продолжение прошлого в настоящее, то есть активная и необратимая длительность. Пусть нам указывает размышление, что чем более мы удаляемся от отдельных предметов и систем, выделенных здравым смыслом и наукой, тем более мы имеем дело с действительностью, целиком меняющей свое внутреннее расположение, как будто собирательная память прошлого делает невозможным возвращение назад. И все же механический инстинкт мысли сильнее рассуждений и непосредственных наблюдений. Бессознательно живущий в нас метафизик, существование которого объясняется, как мы увидим ниже, тем местом, которое человек занимает в совокупности живых существ, имеет свои определенные требования, законченные объяснения, неизменные тезисы; все они сводятся к отрицанию конкретной длительности. Нужно, чтобы изменения сводились к распределению или перераспределению частей, чтобы необратимость времени была только видимостью, зависящей от нашего незнания, чтобы невозможность возвращения назад была только бессилием человека поставить вещи на прежнее место. Соответственно этому старение является прогрессивным приобретением или постепенной потерей известных сущностей, может быть, тем и другим вместе. Время же заключает в себе для живого существа столько же реальности, сколько для песочных часов, где при опорожнении верхнего резервуара наполняется нижний, а при поворачивании аппарата все приходит в прежнее положение.

      «Время же заключает в себе для живого существа столько же реальности, сколько для песочных часов, где при опорожнении верхнего резервуара наполняется нижний,