В военную академию требуется. Надежда Мамаева

золотых…

      Кто-то нервно расхаживал по комнате. Хотя почему кто-то? Мой клиент.

      Я постучала, как было условлено: два коротких удара, пауза, еще четыре.

      Дверь распахнулась тут же, и я, широко улыбаясь, протянула вперед две руки: в одной – эфес, в другой – крольчиха.

      – Ваша сабля, лэр!

      Лицо господина, который усиленно изображал благородного, вытянулось, а нижняя губа затряслась.

      – Что-о-о?! – взревел он.

      – Сабля, – невозмутимо повторила я и буквально впихнула в руки оторопевшего мужика эфес и крольчиху.

      Он машинально схватил, и тут же мои запястья на миг полыхнули огнем – исчезла клятва на крови, которую я дала: доставить заказ во что бы то ни стало. Я выдохнула. Все же хорошо, что я не уточнила срок и состояние сабли, когда произносила слова магического обета. Наивный лжелэр (при нашей первой встрече он строил из себя аристократа, а сам держал вилку за столом, как простолюдин) полагал, что я доставлю заказ к нему целым, а не по частям. Увы, он не знал, что в щекотливых делах бывают накладки.

      – Как? – выдохнул он, осознавая, что двести золотых таки потеряны для него навсегда. И даже мысль о том, что неисполнительный контрабандист сдох, не могла бы согреть его душу, ибо я была живее всех живых.

      – Очень просто. Рукоять тут. – Я ткнула в эфес. – А острие – в ней, – перевела перст на крольчиху. – Можете ее выпотрошить и достать…

      Извернувшись, пушистая отчаянно засучила лапами, угодив лэру в грудь. Тот согнулся и разжал пальцы.

      Впервые я видела, как клинок дал деру. Хорошо, часть клинка. И мне следовало сделать то же самое.

      И я припустила. По коридору, прямо в распахнутое окно. Благо я отлично знала, что там, за подоконником, – конек крыши. Приземлилась удачно. Правда, в последний момент черепица под ногами все же решила, что для роли мостовой она не предназначена, и предостерегающе затрещала.

      Но и я не была намерена стоять и любоваться небом. Взяв резкий старт, побежала по коньку крыши. Мой заказчик, потрясая огрызком сабли, – за мной.

      Что может быть приятнее вечернего бега по крышам? Очень и очень много всего!

      Перепрыгнув с двускатной на пологую, я стрелой понеслась дальше и, взяв хороший разбег, сиганула через уличный пролет. В последний момент ухватилась за водосток, едва не сорвавшись на брусчатку, подтянулась и, раскачавшись, запрыгнула на балкончик. Это был один из домов Тунцового квартала, самого богатого в городе.

      Я угодила в спальню. На кровати возлежала дородная дама в парчовом халате. Вернее, этим она занималась ровно до моего появления. А потом она завизжала:

      – Спасите! Насилуют!

      Я выскочила из комнаты и, увидев лестницу, ринулась к ней. Всего пара ударов сердца – и из дома выходил уже не пацан-оборванец, а сгорбленная старушка в плаще, чепце и с клюкой. А то, что бархатной накидкой послужил плед, сдернутый с дивана, клюкой – сложенный зонт, а чепцом с кружавчиками на самом деле были прихваченные панталоны, что небрежно валялись на кровати крикуньи, – дело десятое.

      Заказчик так