Брошенная колония. Ветер гонит пепел. Кирилл Шарапов

гастроли по соседям. Ну да пустое все это. Ты ведь наверняка тварь убьешь и всех сдашь.

      – Тварь умерла сегодня ночью, мы потеряли одну магичку. А вас бы она вообще укатала.

      Наемник сплюнул.

      – Ну и что дальше? Заложишь нас всех князю?

      – Мне некогда возиться с вами. Я оказался здесь случайно, тут когда-то жили знакомые мне люди, и я планировал отдохнуть пару дней, а попал на кладбище. Я бы с радостью отдал вас всех инквизиции, чтобы вас сожгли на площади. Наверное, это даже милосердно по сравнению с тем, что сделает с вами князь. Но, как я уже сказал, у меня нет времени.

      Игнату показалось, что наемник, который так и остался безымянным, облегченно выдохнул.

      «В нем дух, – неожиданно произнес Фарат, – довольно сильный, это он скрывал его от меня».

      – Вот как, – усмехнулся Игнат. – Еще один паладин или… – Он пристально посмотрел на раненого. – Назовись, ренегат.

      – Понял? – с трудом улыбнулся наемник. – Ну что ж, это было очевидно. Да, когда-то я был егерем. Давно, лет десять назад плюнул на ваше гребаное братство и стал свободным охотником, иногда помогал вот в таких делах. За меня была обещана награда, большая награда, но я слышал, от цитадели остались только развалины. – Он сплюнул тягучую слюну и вытер рукавом рот, это движение далось ему нелегко.

      – Назовись, – приказал Игнат.

      – Когда-то я был Вадимом, но я уже давно не назывался этим именем. Ты – Игнат Демидов по прозвищу Видок. – Он опять с трудом усмехнулся. – Не удивляйся, я знаю тебя и не думал, что наши дорожки пересекутся в этой глухомани. Ты мог слышать обо мне как о Крученом.

      Игнат не удивился: все время, что раненый вел свой монолог, он вспоминал предателей братства. Память не подвела, он уже видел портрет Крученого – тот висел на доске «Найти и уничтожить». Такая была в каждом отделении. Надо отдать должное, на настоящий момент таких предателей было всего двое, и вот сейчас один из них заканчивал свой путь в богами забытом разрушенном поселке.

      – Делай, – как-то устало произнес наемник, – я выдохся, мне не уйти отсюда. Да и ты меня не отпустишь. Только одна просьба.

      – Валяй, – разрешил Демидов.

      – Пусть это будет быстро. И вот еще что: возьми мой рунный клинок, он здорово прокачан, пусть послужит тебе.

      – Обещаю, – присев рядом, ответил Игнат.

      Рунный нож уже был в руке – быстрый удар, Крученый, откликавшийся на имя Вадима Тропинина и носивший раньше прозвище Бродяга, вздрогнул и откинулся назад. Прошло примерно полминуты, когда камень в рукояти ножа засветился спокойным ровным светом, сигнализируя, что очередная сущность поглощена.

      Игнат быстро обыскал тело. Немного денег, да и кому они нужны в этой глуши? Разбитая винтовка незнакомой модели валялась у ног покойника – скорее всего, где-то в княжествах сделали в одной из частных мастерских. Пули из чистого железа, много, около полусотни, правда, рунных всего пять. Калибр не годился: крупнее, чем у Демидова. Здоровая дура, и ствол длинный, наверное, метр