Три метра над небом. Навеки твой. Федерико Моччиа

ж знал, что сзади набросился старикан? Стэп молча глядит на вопящую женщину:

      – Ты понял, мерзавец? Я этого так не оставлю! – Марина затаскивает мужа в машину, трогается и неумело отъезжает. Синьора Аккадо водит машину очень редко, только в крайних случаях. Этот – крайний. Не каждый день твой муж влезает в драку.

      Баби встает перед Стэпом:

      – Ты просто зверь, ты животное! Ты мне противен! Ты никого и ничего не уважаешь!

      Он глядит на нее с улыбкой. Баби трясет головой:

      – Не строй из себя дурачка!

      – Так что ты от меня хочешь?

      – Ничего – а что можно хотеть от такого скота? Ты напал на человека старше тебя!

      – Во – первых, это он сначала на меня бросился, во – вторых, откуда я знал, что он старый? А, в – третьих, сам виноват – нечего лезть в чужие дела.

      – Ах так? Значит, можно дать по морде тому, кто лезет не в свое дело, значит, можно его избить! Заткнись ты! Он же в очках был… – Это же преступление – броситься на человека в очках!

      – Что, и до сих пор? Сколько лет я уж это слышу. Кто тебе сказал эту фигню про очки? – Стэп подходит к мотоциклу, садиться в седло. – Наверное, какой-нибудь мерзкий очкарик очень боится, что его изобьют, и поэтому ходит в очках и выдумывает всякую хренотень.

      Стэп заводит мотоцикл:

      – Ну, до встречи.

      Баби оглядывается. Вокруг никого. Площадь как будто вымерла.

      – Как – до встречи?

      – Ну, как скажешь, тогда до встречи.

      Баби раздраженно фыркает:

      – А как же мне вернуться домой?

      – А я почем знаю? Можешь попросить своего приятеля.

      – И как я это сделаю? Ты его избил, и он убежал.

      – Ну да, опять я виноват.

      – А что, нет, что ли? Дай мне сесть, – Баби подходит к мотоциклу, забрасывает ногу на седло позади Стэпа.

      Стэп выжимает сцепление. Мотоцикл слегка подвигается. Баби смотрит парню в спину. Стэп оборачивается и смотрит на нее. Баби снова хочет сесть, но Стэп раньше успевает тронуться с места.

      – А ну, стой! Совсем уже, что ли?

      – Нет, зайка. Я зверь, я животное, я тебе противен – а ты хочешь поехать со мной? Со мной – я же никого и ничего не уважаю? Ишь, чего захотела! Нелогично это, нелогично…

      Стэп не улыбается, лицо у него наглое.

      – Как можно допустить, чтобы тебя подвез такой мерзавец?

      Баби зло, ненавидяще прищуривается. Затем решительно направляется к виа Фарнезина.

      – Так я прав?

      Баби не отвечает. Стэп усмехается про себя, жмет на газ и догоняет ее. Едет сбоку.

      – Уж извини, но тебе же лучше. Ты пожалеешь, что пошла на компромисс. Лучше оставайся при своем мнении. Я животное, а ты идешь домой пешком. Согласна?

      Баби снова молчит, пересекает улицу, глядя прямо перед собой. Шагает на тротуар. Стэп за ней. Приподнимается в седле, чтобы смягчить удар. И едет дальше с нею рядом.

      – А вот если ты попросишь у меня прощения, возьмешь свои слова назад и скажешь, что ты не права… Тогда все в порядке, я тебя отвезу – и это будет логично.

      Баби