Криминальный талант. Станислав Родионов

в те дни.

      И ничего – как поиски снежного человека. Петельников все делал правильно, но вот он, Рябинин, в чем-то допускал просчет. Видимо, надо отказаться от заданного хода мыслей, изменить ракурс, что ли… Подойти к проблеме с другими мерками, с другим методом. Но где взять этот метод?

      Рябинину показалось, что он задремал. Небо еще темнело, луна висела там же – в углу большого окна. И тишина в доме не скрипела паркетом и не гудела лифтом. Значит, еще глубокая ночь, которой сегодня не будет конца.

      А если она узнавала фамилии потерпевших – это все-таки можно узнать в аэропорту, – звонила по телефону в Ереван или в Свердловск знакомой и просила найти по справочному имена и адрес родителей… Боже, как сложно, а потому нереально.

      Если допустить, что встречающие их… Но их не встречали.

      Рябинин сел на своем диване. Ему хотелось походить, но чертовы паркетины расскрипятся на весь дом. Может, и правда начать курить – и красиво, и модно, и говорят, помогает. Он знал, что ему сейчас необходимо переключиться на что-нибудь постороннее, тогда нужная мысль придет скорее. Но он не мог – его мозг был парализован только одной идеей.

      Он все-таки встал и тихонько подошел к окну. Нет, луна чуть сдвинулась, даже заметно съехала к горизонту.

      Рябинин никогда не делился своими неприятностями с людьми – даже Лида знала только то, что видела. Ему казалось, что посторонним людям это неинтересно. А людей близких он не хотел обременять – нес все беды и заботы на себе, как гроб. Поэтому бывал одинок чаще, чем другие. И сейчас, разглядывая небо, он вдруг хорошо понял волка зимой, севшего ночью на жесткий голубоватый снег где-нибудь под треснувшей от мороза сосной и завывшего на желтую опостылевшую луну. Иногда и ему, как вот сейчас, хотелось сесть на пол и завыть.

      Рябинин отошел от окна и лег на диван. Обязательно надо поспать, чтобы завтрашний день не выскочил из недели…

      Перевоплотиться бы в эту потерпевшую Кузнецову. Сразу представил, как мама укладывает пирожки, провожает, беспокоится… Как Кузнецова летит, не говоря ни слова соседу, потому что тот старый. А он бы, Рябинин, заговорил как раз потому, что сосед старый. Как выходит из самолета и идет те двести метров – и он бы тоже пошел. Как садится в троллейбус – в незнакомом городе и он бы сразу поехал к родственникам…