Не девичья память. Наталия Антонова

я квартиру. Сосед сразу в ванну побежал, а у меня там кран длинный, его можно перевести из ванной на раковину в умывальнике, так его не довели до раковины, и плохо закрыли, он по капле мимо капает, вот к соседу и протекло. Кран мы закрыли, и сосед ушел, а я сначала воду тряпкой собрала, потом уж зашла в комнату, до нее по коридору нужно идти, а видели вы, какой он у меня длинный.

      – Вас не встревожило то, что Коршунов не открыл вам дверь и потом не вышел навстречу?

      – Нет, – покачала головой Лемешева, – он мог уйти на работу, а мог и вообще не ночевать ночью дома. Девушки, друзья, мама, понимаете?

      Мирослава кивнула.

      – Ну вот, зашла я, значит, в комнату, а он там, сердешный, лежит. – Мария Петровна прижала руку к груди и всхлипнула. – Перепугалась я сильно, закричала, а потом уже звонить бросилась в «Скорую» и в милицию.

      – В полицию, – поправила Мирослава машинально.

      – Ну да, в нее самую.

      – Опишите, пожалуйста, что вы увидели, это очень важно.

      – Лежит он голый, ну, то есть Олег. И связанный весь, руки, ноги и… – Лемешева замялась, – там, ну, внизу у него тоже веревочкой все затянуто было… Как же это можно было до такого изуверства дойти? Над молодым парнем так издеваться. Доктор потом сказал, что у Олега сердце не выдержало. И как земля таких носит?! – произнесла она осуждающе.

      Мирослава вздохнула и тихо спросила:

      – Больше вам ничего в глаза не бросилось?

      – Вроде, нет. Но я ведь тогда не в себе была. Олегу-то «Скорая» не понадобилась, а мне два укола сделали, так мне плохо было.

      – Я понимаю, – проговорила Волгина.

      Они немного помолчали.

      – Мария Петровна! А вы не заметили чего-нибудь, каких-либо вещей, которые не принадлежали ни вам, ни Олегу?

      – Так я его вещей-то всех и не знаю.

      – Ну, наверное, кто-то из родственников забрал потом вещи Коршунова?

      Лемешева кивнула.

      – Елена Павловна мне позвонила, потом пришли Трофимовы отец с сыном и все забрали.

      – И из оставшихся вещей ничего не было чужого, вам не принадлежащего?

      – Нет, ничего не было. В тот день на столе стояли стаканы. Но они мои. Бутылка была уже выпитая… Еще закуска на моих же тарелках.

      – Понятно, вы проводите меня к вашим соседям?

      – Провожу.

      Но из разговоров с соседями Мирослава ничего нового не узнала. Они жаловались на то, что квартирант Лемешевой довольно часто приводил друзей, женщин, и было у него шумно до глубокой ночи. В ответ на замечания и просьбы он дерзил и насмехался.

      Описать же толком соседи никого не смогли, не приглядывались, мол. Соседка из квартиры напротив вспомнила, что, когда выбрасывала мусор еще весной, вместе с Олегом по лестнице поднимался парень, которого Олег называл Пашей.

      Поблагодарив Марию Петровну и ее соседей, Мирослава спустилась вниз и села в машину.

      – Теперь-то куда? – спросил Семен.

      – Пока к Богдану в коттедж.

      Высадив Мирославу у ворот, машина умчалась.

      Мирослава