Новый Органон. Фрэнсис Бэкон

Природопознание в рамках последней сводится к созерцанию (episteme), которое ценно само по себе. Созерцание – это состояние, в котором вечно пребывает божество. Если состояние мыслителя, погруженного в созерцание, и не есть состояние божества, то, по крайней мере, более всего к нему приближено6. Деятельность политика, домохозяина и тем более ремесленника находится, по Аристотелю, на более низкой ступени. Аристотелевское представление о созерцании было унаследовано и развито схоластикой. В рамках последней речь идет о созерцании Бога. Логика, естественная философия, диалектика и другие науки, которые изучались в средневековых университетах, были подчинены именно этой – высшей из возможных (внутренних) целей знания. Бэкон соотносит науку с совершенно иной телеологией: ее предназначение – служить истине и могуществу. Причем первое и второе совпадают друг с другом7. То, что истинно, например правильная интерпретация природного явления, дает человеку могущество, способность управлять природой и, наоборот, изучение какого-либо случайного изобретения на предмет действующих в нем механических законов, может дать истину8.

      Для Бэкона аристотелевское целеполагание глубоко порочно: оно лишает науку ее изначального предназначения – рождать новые знания и изменять жизнь человека к лучшему. Наука должна работать на прогресс знания: стимулировать открытия, производство технологий и тем самым повышать потенциал человеческой жизни, умножать власть человека над природой9. Вот почему Бэкон считал практический опыт ремесленников и алхимиков намного полезнее, чем классическое богословское образование.

      Созерцание в его аристотелевской модели предполагает взаимосвязь наблюдения и истолкования природы. Оно предвосхищает возникновение отвлеченного схоластического знания. Созерцание предполагает пассивность субъекта: запрещено вмешиваться в ход природных процессов, это влечет за собой искажение определяющего их естественного (божественного) порядка и, следовательно, их неверное истолкование. Предполагалось, что привычные, каждодневно наблюдаемые явления и процессы (Солнце восходит и заходит, огонь греет, и т. д.) исчерпывают содержание природы. Вот почему в теоретико-познавательном плане наиболее важным стало именно истолкование природы. Ученый должен давать интерпретации привычного опыта, которые можно получать из книг, опираясь при этом на авторитет давших их мэтров. Именно поэтому схоластика, основанная на учении Аристотеля, оказалась в конечном счете книжной наукой, рамках которой сформировался культ диалектики, риторики и логики, позволявших оттачивать интерпретации и побеждать в ученых диспутах. Этот акцент на абстрактных теориях в отрыве от реального исследовательского опыта привел к тому, что можно было оспаривать самые очевидные тезисы и приходить к самым фантастическим выводам. Например, темой ученого диспута мог быть вопрос о том, сколько ангелов умещается

6

Аристотель. Метафизика. // Аристотель. Сочинения в четырех тома. М.: Мысль. Т.1. 1976. С. 310.

7

Бэкон Ф. Новый органон. // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. М.: Мысль. Т.2. 1972. С. 12.

8

Уже одного этого достаточно для того, чтобы воспрепятствовать внесению Бэкона в ряды прагматиков и утилитаристов. (Субботин А.Л. Ф. Бэкон. М., Мысль. 1975. С. 35.)

9

Там же. С. 34.