Пациент скорее жив. Ирина Градова

статей.

      Часы показывали половину первого ночи. Несмотря на то что завтра мне следовало явиться в Светлогорскую больницу к восьми часам, сна не было ни в одном глазу. Теперь я оценила предусмотрительность Лицкявичуса: он подобрал «хату» с учетом того, чтобы я могла пешком дойти до нового места работы. Это правильно, ведь в общественном транспорте я вполне могла столкнуться с кем-то из знакомых, а такая встреча в моем теперешнем положении была бы очень нежелательна! Когда я побеспокоилась насчет соседей, глава ОМР пояснил: владелец квартиры сказал им, что сдал ее своей знакомой, которой негде жить после развода с мужем. Так что и здесь «алиби» мне обеспечили.

      Я до сих пор не могла взять в толк, каким образом Лицкявичусу удалось-таки убедить меня влезть в это дело? И вот надо же – вместо того чтобы спокойно отдыхать дома, на диване у телевизора, или и в самом деле отправиться в путешествие и посмотреть мир, я сижу в чужом доме, притворяясь совершенно другим человеком, а завтра снова начну работать, причем в непривычной для себя роли – на должности медсестры, в незнакомом и, возможно, даже враждебном окружении!

      Сев на неказистый с виду, но удобный икеевский диван, я разложила перед собой фотографии и включила телевизор.

* * *

      Я много плохого слышала о Светлогорской больнице, но даже несмотря на это, увиденное меня потрясло. Здание оказалось старым и давно нуждающимся в капитальном ремонте. Стены все в потеках, плитка с фасада осыпалась, а о существовании стеклопакетов здесь наверняка даже не слышали. Деревянные рамы окон, не менявшиеся и не утеплявшиеся, наверное, со дня сдачи здания в эксплуатацию – в незапамятные времена! – производили жуткое впечатление. Казалось, стоит подуть мало-мальски сильному ветру, и они выпадут целиком и рухнут во двор прямо на голову незадачливым прохожим.

      Внутри все выглядело даже хуже, чем снаружи. Холодный бетонный пол мгновенно заставил мои ступни замерзнуть, несмотря на неожиданно наступившую июльскую жару. Обшарпанные стены и высоченные потолки угнетали. Господи, как же здесь люди-то работают? Наверное, мне здорово повезло с больницей, раз я даже не подозревала о том, в сколь плачевном состоянии находятся некоторые городские учреждения здравоохранения! Конечно, мою больницу нельзя даже сравнивать с прекрасным, высокотехнологичным центром реконструкционной хирургии Лицкявичуса, но по сравнению с этим убожеством она казалась шедевром архитектурной и медицинской мысли.

      Охранник сидел не в будке, а прямо на деревянной лавке у входа, и выглядел он так же, как и все здание, – потрепанным и помятым. Тем не менее мужчина довольно вежливо объяснил мне, как пройти в неврологию. Она располагалась на третьем этаже. Не знаю, что именно я ожидала увидеть, однако испытала некоторое облегчение: отделение, где мне предстояло работать, не повергло в шок. Да, здесь тоже все было старым и довольно ветхим, но, похоже, персонал старался хоть как-то залатать дыры и придать старости благородный вид. На полу