Врач от бога. Ирина Градова

ему соответствовать, а это нелегко. С другой стороны, такое положение вещей заставляет меня все время держаться в тонусе, потому что для мужчины под сорок выглядеть хорошо – это аксиома, а для женщины – искусство.

      Вот и сегодня я провела в ванной и перед зеркалом не менее трех часов, приводя в порядок свое лицо и подбирая подходящий наряд. Я промучилась очень долго, пока не остановилась наконец на длинном сером платье с глубоким декольте. Я ни за что не решилась бы выставить напоказ грудь и шею, если бы последние дни не выдались столь жаркими и я не успела немного загореть – на крыше больницы, в перерывах между операциями. Крыша – мое тайное убежище. Она плоская, там тихо, хотя и несколько грязновато, но я притащила туда старое раскладное кресло, как только солнце в начале мая стало пригревать. С тех пор как только выдается свободная минутка, я бегу туда, чтобы урвать солнечные лучи, столь редкие в Питере – в конце концов, мы ведь живем не в Бразилии!

      – Шея слишком открытая! – заметил Дэн, когда я вышла в гостиную, чтобы продемонстрировать свой наряд. Я решила, что сынуля имеет в виду слишком глубокий вырез, но он тут же добавил: – Нужно какое-то украшение.

      А ведь он прав: глаз художника замечает все! Я вернулась в мамину комнату и, порывшись в ее шкатулке, извлекла оттуда ожерелье из черного жемчуга, подаренное ей мною на пятидесятилетие. Оно идеально подошло к платью и черным туфлям на каблуках. Ну да, я надела-таки каблуки! На работе никогда этого не делаю, потому что невозможно носить шпильки, когда приходится бегать из отделения в отделение. Даже в туфлях на плоской подошве ноги к концу дня гудят, словно позади олимпийская дистанция. Но сегодня я могла себе это позволить.

      Восхищение, написанное на лице Олега, вознаградило меня за все усилия.

      – Чем я тебя заслужил? – спросил он, улыбаясь, после того как поцеловал меня за ухом – в одну из моих самых чувствительных к ласкам точек.

      – Тебе дали приз за ударный труд, – пошутила я.

      – Надеюсь, этот приз – не переходящий? Он останется со мной до конца жизни?

      – Посмотрим на твое поведение. Так теперь ты скажешь мне, куда мы едем?

      – Увидишь.

      Мы оставили машину на платной стоянке: по центру города лучше всего передвигаться пешком, особенно в пятницу вечером. Народ, высыпавший из тесноты офисов, рвался в места развлечений – в рестораны, бары, театры, – благо в нашем городе не приходится долго искать, где бы хорошо провести время. Олег тащил меня за руку до тех пор, пока я не поняла, что мы приближаемся к Аничкову дворцу, теперь являющемуся Дворцом творчества юных. Помню, как-то раз, еще будучи в школе, меня премировали – уже не припомню, за что именно – пригласительным билетом сюда. Вроде бы мы слушали концерт, который давали детишки нашего возраста.

      – Нам что, сюда? – удивленно поинтересовалась я, когда Олег подвел меня к парадному входу. Помимо нас двоих здесь толпилось много разодетого в пух и прах народа: женщины, некоторые были в длинных, чуть ли не бальных платьях, и мужчины в смокингах и вечерних костюмах.

      Шилов