Шизали. Константин Ганин

бросается, – удивился Фарид. – Такая домашняя она вся. Классная девочка.

      – Нет, не видел.

      – Странно, ты же каждую новенькую выходишь посмотреть? Правда, странно, она такие концерты между уколами давала – заслушаешься. А ведь не видно её уже который день, – неожиданно резко обеспокоился Фарид, – Может, увезли уже?

      – Ты иди, отдохни после представления, а я её здесь покараулю. Увижу – позову.

      – Ты только всерьёз на неё не настраивайся, я прямо чувствую, что у меня любовь к ней.

      – А ты пока не чувствуй. Вот сам увижу, а потом, может, и разрешу.

      – Зря ты так, Артём. Молодой ты ещё, как бы не ошибся.

      Лена

СТИХ ЧЕТВЁРТЫЙ.

      Ты хочешь узнать,

                          О чём думают люди?

      Они не плохие,

                          Но думают плохо.

      Давай жить иначе.

                          Судить их не будем,

      Бери свои вещи

                          И Солнце в дорогу.

      Ты ждёшь, как оценят?

                          И нравиться хочешь?

      Забудь. Ты весь создан

                          И сшит из пороков.

      Не строй себе сцены,

                          Плохое отточишь.

      Живи, а споткнулся,

                          Не сыпь в мир упрёков.

      Бог любит в нас радость,

                          Так, может, с ней вместе

      Людей попрощаем —

                          Обида растает?

      Возьмём с собой близких

                          Далёких от мести

      И тех, кто в печали

                          Нас гнить не оставит.

      Лена лежала в кровати и понимала, что она не помнит того, что происходило вчера, а может быть, и не только вчера. Потрескавшийся потолок, духота и бессмысленные перемещения нескольких полоумных обитательниц палаты не добавляли позитива в её мысли. По взгляду женщины, которая уже минут десять рассматривала её с соседней кровати, Лена могла догадаться, что ничего хорошего за прошедшее время с ней не произошло. Возможно, к обычному стереотипу блондинки уже добавилась некоторая сомнительная репутация. Чёрные глазки соседки суетливо бегали и напрашивались на разговор. Соседка была похожа на мышку, укутанную по пояс в одеяло. «В такой-то духоте и в одеяле», – удивилась Лена и на всякий случай поздоровалась. Час спустя девушка поняла, что лучше бы она этого не делала. И вообще – лучше бы было оставаться в неведении. Мышку звали Маша. То, что поведала словоохотливая Маша, лишило Лену остатка сил. Девушка и верила ей, и не верила. С одной стороны, ну зачем взрослой женщине врать? А с другой – всё, что та рассказывала, было просто немыслимым. Это было несовместимо с тем человеком, каким была наша героиня.

      Лена была не просто спокойной и застенчивой, она была хорошей. Знаете, как это бывает, когда знакомишься с человеком и, буквально перекинувшись с ним парой фраз, понимаешь, что человек – хороший?