ПростиТурция, или Восток – дело темное. Ирина Пушкарева

ее маму.

      Дверь библиотеки распахнулась, и на пороге возникла жена АнДжела, весь внешний вид которой изображал из себя переживание и любопытство.

      – Дорогой! В чем дело? Я услышала крики! – Брюнетка была похожа на крысу, спершую полкило «Дор-Блю». Типа попёрло, я в теме!

      – Пошла отсюда! – хором проорали министр и Ёлка.

      Брюнетку сдуло. Щель в прикрытой двери осталась.

      – АнДжела у тебя, ёпт, не продажная! Дождался женщину своей мечты? Херачь к ней! – орала Ёлка.

      – Это как надо было ушами прижиматься, чтобы из-за этих дверей хоть что-то услышать? Анжела, пошла вон, я сказал!!! – орал министр.

      – Ты меня совсем не любишь! – театрально громко разрыдалась в щели Анжела и зацокали каблучки. Обиженная брюнетка убежала.

      – Анжела, дверь закрой плотно! – хором заорали в сторону дверей министр и Ёлка – Быстро!

      Кстати, от души так захлопнула. С грохотом. Этот-то грохот и отрезвил орущую друг на друга парочку. Как водой ледяной обоих окатило.

      – Слушай, ну ты же сам понимаешь, что все это бред голимый. Никогда бы моя мама на деньги любимого человека не променяла, – совершенно спокойно, без эмоций «тыкнула» министру Ёлка.

      – Сейчас понимаю. А тогда чуть не сдох от горя. Я ж действительно думал, что она меня продала, – так же спокойно ответил министр. И, видя, что Элка опять начинает заводиться, быстренько добавил: – Ты меня тоже пойми! Я был совсем молодой, естественно, маму с папой слушал, я же даже предположить не мог, что они мне врут! Пойми меня, пожалуйста!

      А вот хрен его знает этого типа. Может, и прав. Вон, Элка когда с мужем разводилась, она же маму слушала, а не бывшего своего супруга. Другое дело, что мама, как всегда, права оказалась. Но ведь у кого-то могло быть и по-другому?

      – А сейчас-то тебе чего от меня надо? Мама недавно умерла, ты, я так понимаю, в курсе. Так что делить вам с ней больше нечего. Я в этих ваших амурных делах ни при чем. Меня-то зачем было сюда вытаскивать? Тем более со всем этим дешевым антуражем?

      – Я знаю, что Марина умерла. Я недавно письмо получил. Понятия не имею, как оно ко мне через всех секретарей попало, обычно такое отсеивается еще на уровне почтальона. Но это дошло. Даже не письмо, так, записулька. От бывшей соседки твоей мамы по комнате в общежитии. Они из одного детского дома, с Маринкой вместе из Свердловска приехали поступать, в одной группе учились и жили в Москве тоже вместе.

      – Тетя Света? – У мамы была только одна подружка, с которой они с самого детства вместе были.

      – Да, Светлана. Она написала, что Маринка умерла. И что у нее дочь осталась. И что дочь эту она из Москвы привезла. Что Маринка беременная была, когда из столицы сбежала. Если ей верить, то твоя мама о своем интересном положении только на четвертом месяце догадалась. Аборт делать было поздно, и ей пришлось рожать. И девочка эта, ну, дочь Маринкина, после смерти матери осталась круглой сиротой без копейки за душой.

      – И че? Мало ли с кем