Земля ягуара. Кирилл Кириллов

науку даем.

      – На ножиках-то зачем? У тебя же не тати ночные, а государево войско!

      – Это особый отряд. Надо, например, человечка какого выкрасть, крепостцу небольшую у врага отбить или канцлера какого с бургомистром припугнуть, чтоб не очень залупались. Кого послать? Мужиков необстрелянных? Им без няньки ходу нет. Вон под Смоленском – боевое крещение!.. Половина под стенами полегла, половина из оставшихся после от ран окочурилась. А на стенах-то ополченцы одни были. Вот я и хочу приготовить таких волков, чтоб десяток, да что десяток – чтоб одного в овин запусти, он все стадо и порежет.

      – Так, может, мне дружину вовсе распустить, если твои орлы со всеми напастями справятся? – усмехнулся Василий.

      – Ежели ты серьезно мое мнение знать желаешь…

      – Вижу, князь, ты что-то серьезное сказать хочешь. Говори, – разрешил государь.

      – Не дружина тебе нужна и не ополчение, а настоящее войско. С общим призывом.

      – Это как?

      – Всех юношей, достигших восемнадцати годов, надо на год или на два забирать из домов и учить ратному делу. Поголовно. И саблей чтоб, и копьем, и палить научить без промаха.

      – Ты чего несешь? Ополоумел, князь? Куда сгонять? Зачем? Пахать кто будет?

      – Государь, мысль новая, но ты сам подумай! – поднял руки князь Андрей. – Русского человека всяк обидеть норовит. Татары, тевтоны, норманны… Придут в деревню, мужиков порежут, девок да детишек уведут. Наши лапотники годны только косами да граблями махать, а против воина обученного они ни в жисть не выстоят. Сноровки нет. А ежели им ту сноровку привить, так постоят за дом и отечество.

      – Не знаю, – почесал в бороде Василий.

      – А на покос да на сеянье можно и до дому пускать, отцам подмогнуть.

      – Ладно, подумаю. Кстати, ты ведь, князь, меня не затем позвал? – хитро прищурил один глаз государь всея Руси.

      – Не затем, царь-батюшка. Хотя, конечно, хотелось, чтоб ты посмотрел, что не зря мы деньги казенные проедаем. Но вообще я поговорить хочу.

      – Так чего сам в кремль не приехал? В палаты? Посидели бы рядком, поговорили ладком. Медов хмельных испили бы.

      – Да больно много чужих ушей у тебя, – ответил князь, опустив взгляд. – Из стен растут!

      Лицо царя вспыхнуло, он поднял посох и хотел ударить им в землю, но сдержался.

      – И то верно, развелось болтунов. Что ни скажи, через час во всех подклетях обсуждение.

      – В общем, дело такое… Даже не знаю, как начать-то, – помялся князь. – Помнишь, государь, человека нашего в Гишпании, дона де Вилья?

      – Как же, помню. Хоть и нерусь, а много хорошего для нас сделал.

      – Лет пять назад наговорил он там много чего, а инквизиция не дремала. Убоявшись возможных последствий, этот дон отправил свою семью в такое место, куда их католические лапы ни за что не дотянутся.

      – Неужто в Московию? – притворно удивился царь, хотя прекрасно знал ответ.

      – Да, в Московию, – сам того не замечая, польстил царю князь. – Да только грех случился. Напали на карету неподалеку от города. Охрану