Шпионское наследие. Джон Ле Карре

разглагольствования Аллелайна. Билл всегда считал закрытость предрассудком. “Все должны быть в курсе”. Это давало ему идеальное прикрытие.

      – И как Смайли отреагировал на ваш демарш?

      – Сказал, что подумает и потом с нами свяжется. Ничего другого от Джорджа мы и не ждали. Пожалуй, я выпью кофе, раз уж предлагают. Черный. Без сахара.

      Я потянулся, встряхнулся, зевнул. Возраст, что вы хотите. Но Кролик на это не купился, а Лора уже давно меня раскусила. Они смотрели на меня так, словно терпят из последних сил. И никакого кофе.

* * *

      Кролик теперь держался как строгий юрист. Никаких прищуров. Никаких внятных повторов для слабоумного старика, который еще к тому же плохо слышит.

      – Я хочу вернуться к тому, с чего мы начали, если не возражаете. Вы и Закон. Служба и Закон. Сосредоточились?

      – Пожалуй.

      – Я уже упомянул о ненасытном интересе британской общественности к историческим преступлениям. Что не ускользает от внимания наших доблестных парламентариев.

      – Да? Возможно.

      – Как и о суде. Все жаждут кого-то заклеймить в исторических грехах. Наш новый национальный вид спорта. Нынешнее безвинное поколение против виновного. Кто покается за грехи наших отцов, даже если когда-то это не считалось грехами? Но вы ведь не отец? Хотя, если верить вашему досье, у вас должна быть толпа внуков.

      – Вы, кажется, сказали, что мое досье превратили в отбивную. Вы берете свои слова обратно?

      – Я пытаюсь прочитать ваши эмоции. Пока не получается. Или они отсутствуют, или их там целый рой. Вы легко относитесь к смерти Лиз Голд. Почему? И так же легко к смерти Алека Лимаса. В отношении операции “Паданец” у вас полная амнезия, хотя мы прекрасно знаем, что вы имели к ней доступ. В отличие, заметьте, от вашего покойного друга Алека Лимаса – притом что он погиб на боевом посту. Прошу меня не перебивать. – Он продолжил, простив мне мою невоспитанность. – Кажется, начинают просматриваться очертания нашей сделки. Вы признали, что при словах операция “Паданец” слышите далекий звон. Возможно, сказали вы столь же великодушно, сколь и глупо, это название тренировочного курса. Как насчет такого предложения? Вы постараетесь получше расслышать звон, а мы в ответ проясним нашу позицию?

      Я задумываюсь, трясу головой, пытаясь расслышать отдаленный перезвон. У меня появилось ощущение, что надо биться до последнего солдата, и этот последний солдат – я.

      – Я смутно припоминаю, Кролик, – уступаю я, делая шажок в его сторону, – что “Паданцем”, если ничего не путаю, называлась не операция, а источник. К тому же липовый. Отсюда и недопонимание. – Я надеялся, что мой собеседник смягчится, но как бы не так. – Этот потенциальный источник не одолел первого же препятствия. И, само собой, был тут же отсеян. Записали и забыли. – Я развиваю дальше свою мысль. – Этот источник достался Джорджу как наследие прошлого. Еще одно историческое досье, если хотите, – почтительный кивок в сторону Лоры. – Восточногерманский профессор литературы барокко