Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат. Владимир Поселягин

ничего серьёзного, стал приводить внешность в порядок. На голову надел широкополую шляпу бородача, скинул одежду, надел чистое и высохшее исподнее, перепрятал берданку, пояс с подсумками снял. В общем, подготовился. Теперь со стороны я настоящий сельчанин. Убедившись, что не привлекаю внимания, занял телегу и, щёлкнув поводьями, двинул дальше уже на повозке, играя роль простого хуторянина. Главное, чтобы меня не остановили и не опросили. Спалюсь, местного языка я не знал. Кажется, он суржиком называется. Хотя это патрулям лучше не попадаться, как раз армейцам на меня плевать. На секунду задумавшись, я на перекрёстке, где к стоявшей летним лагерем армейской части сворачивала накатанная дорога, повернул к ним. Нужно было донести некоторую информацию, мало ли.

      Добравшись до грибка у выездных ворот, я натянул поводья. Ещё когда я подъезжал, часовой вызвал разводящего, так что дежурный уже ожидал у ворот, поэтому, когда я остановился, он сам подошёл ко мне. Сделав пару глотков из бутыли с молоком, я протянул её лейтенанту и вытер молочные усы на верхней губе. Выдув полбутыли, тот протянул её обратно и, тоже вытерев губы, сказал:

      – Хорошо. Утреннее молочко?

      – Вчерашнее, с ледника, – хмыкнул я и, заткнув пробку, убрал бутыль на место. – Я тут мимо польского хутора проезжал, выстрелы слышал, потом пулемёт работал, но быстро стих. Что-то ручное, но не ДП точно. Сбегал на разведку, там кто-то обстрелял хуторян, видел лежавшего священника и убитых пулемётчиков. В старой польской форме были. Похоже, бандиты. Я сразу развернулся и рванул обратно по дороге.

      – Утром я что-то тебя не видел, – с подозрением сказал лейтенант.

      – Ночью проехал. Я сам из-под Брянска, тут дальние родственники живут, после освобождения вот смог вырваться к ним, навестить. А то ведь фактически и не встречались никогда, брат отца тут проживает. Гражданская война нас разделила.

      – Да, она многим судьбы поломала. Значит, польский хутор?

      – Езжайте прямо, никуда не сворачивайте. Кстати, я там видел людей в нашей форме, кажется, ряженые. Будьте внимательны, товарищ лейтенант.

      – Сам служил?

      – Финская, Халкин-Гол. Старшина запаса. Танкист я.

      – Хм, ясно. Ладно, за информацию спасибо. Вышлю дежурный взвод. Сам откуда? Мы тут недавно встали, ещё всех местных не знаем.

      – Русский хутор в шести километрах отсюда. Через пару недель домой. Отпуск заканчивается, так что вернусь. Хотя кажется, сегодня постараюсь уехать. Брехают местные, что немцы завтра на рассвете нападут. Я им особо не верю, но мало ли. Домой надо. Всё же призывался я брянским военкоматом.

      – Слухи такие ходят, мы тоже не верим… Ладно, бывай, танкист, – протянул руку лейтенант.

      Я попрощался с командиром и, развернув повозку, покатил обратно к дороге. Убеждать лейтенанта в том, что война начнётся завтра, я не стал, и так лейтенант немного подозрительно на меня поглядывал, а тут и до задержания могло дойти. Обошлось, одним словом. В части зазвучали команды, зашумели двигателями