Не было бы счастья. Юлия Вячеславовна Чернявская

ь от приемного отца. Не посмотрит, что ей уже девятнадцать. Уложит животом на колено и отходит за милую душу.

      Поняв, что сладить с волосами у нее не получится, потому что дражайший родственничек, лишь по издевательству судьбы, не иначе, ставший ее братом, использовал какую-то гадость типа новомодного клея, который скрепляет все как цемент, девушка достала из ящика ножницы и резанула сплетение волос на уровне плеч. Жалко было до слез. Она с раннего детства не стриглась, разве что иногда, чтобы чуть подравнять кончики. А тут из-за какого-то козла пришлось расстаться с роскошной косой ниже пояса. Потом потянулась за телефоном.

      – Софико, солнышко, срочно твоя помощь нужна, – дождавшись ответа, зачастила она. – Я к тебе подъеду, посмотришь, что можно приличного сделать.

      Договорившись с парикмахершей, девушка подняла остриженные волосы и стала рассматривать. Так и есть, клей, а судя по запаху – тот самый, который один раз и на века. Спрятав то, что когда-то было ее шикарной шевелюрой в пакет, девушка отправилась в салон. Она еще отомстит, а пока надо что-то делать с волосами. Не может же она в таком виде предстать перед Тимом. Разумеется, так она называла мужчину только наедине с собой и мысленно, поскольку он терпеть не мог столь фамильярного, на его взгляд, обращения, требуя именовать себя полным именем. Ее жених может вернуться в любой момент, так что надо успокаиваться и срочно приводить себя в порядок. А эта ошибка природы, Макс, еще получит свое, как только она придумает достойную месть. И пусть крестная потом ругается, не она начала эту войну. И вообще, она скоро выйдет за Тимофея и переедет жить к нему. И там не будет названного брата с его дурацкими шутками. Пусть он не нравиться крестной и ее мужу, это ее жизнь и ее выбор.

      В последний раз бросив взгляд на остатки некогда шикарной прически, Ника вздохнула, заставляя себя успокоиться, потом спустилась в гараж и через несколько минут уже выруливала на дорогу в город.

***

      Первая половина 1990-х годов.

      Тишину улицы прорезала сирена скорой помощи. Машина неслась на место страшной аварии. Джип помощника главы района подрезал старенькую легковушку. В машине было трое: мужчина, женщина и ребенок. В последний момент водитель смог вывернуть руль, но это не спасло. Маленькую машинку понесло по мокрой дороге в бетонное ограждение. Оба пассажира на переднем сидении погибли.

      Бабушка чудом выжившей девочки провела в больнице несколько бессонных дней. Из столицы примчалась крестная со своим мужем. Все попытки призвать виновника аварии к ответственности окончились ничем. Милиция отказывалась принимать заявление, прямо говоря, что против этого человека не пойдет. Сам виновник аварии прислал своего человека. Тот сунул старушке сто долларов «на лечение внучки» и на словах намекнул, что будет, если они не оставят его шефа в покое.

      Когда врачи сообщили, что жизнь девочки вне опасности, бабушка опустилась на скамейку в коридоре, выдохнула и повалилась на бок. Сердце женщины не выдержало. Все те дни, пока Вероника находилась в больнице, крестная бегала по инстанциям, собирая документы на удочерение. Ее муж возвращался в Москву, чтобы получить необходимые справки. Благо деньги решали вопросы там, где буксовал закон. О гибели родителей маленькой Нике не говорили. Все в один голос убеждали, что мама с папой тоже лечатся, а бабушка сейчас с ними, потому что там она нужнее. Выходя из палаты нянечки украдкой вытирали слезы. А потом девочку выписали. В тот же день Ника узнала, что родителей больше нет.

      Все остальное превратилось в набор отдельных картинок. Крестная со слезами на глазах целует Нику. Номер в гостинице, где их ждет мужчина – муж крестной. Похороны бабушки. Дикий крик ребенка, пытающегося броситься вслед за гробом. Какие-то люди, с которыми приходилось общаться. Самолет. Машина, везущая их по большому городу. Кладбище, на котором в землю захоранивают урны с прахом. Большая квартира. Мальчик лет двенадцати осматривает девочку и бросает: «Она мне не сестра!», – после чего уходит куда-то.

***

      Первая половина 2000-х.

      Запарковав машину, Вероника поспешила в салон. Пусть, не самый популярный среди женщин ее будущего окружения, но Софико была мастером своего дела. Девушка уже не помнила, когда первый раз доверила ей свои волосы, но с тех пор не пользовалась больше ни чьими услугами.

      – Вероника, кошмар. Кто это тебя так изуродовал? – парикмахерша несколько раз обошла вокруг девушки, охая и всплескивая руками.

      – Вот это, – Ника коснулась одной из прядок, – я сама. А клей – явно работа Макса.

      – Может, не все так печально? Может, не стоило резать, попробовали бы…

      – Софи, милая, там пробовать нечего. Этот гад взял ту самую гадость, которая в цемент застывает, – девушка всхлипнула. – Как же я теперь Тимофею покажусь? – девушка протянула ей пакет с отрезанной косой.

      – Что ж ты на своем Тимофее зациклилась-то? – вдохнула девушка, после чего взмахнула ножницами. – Ладно, попытаюсь изобразить что-то в стиле этих дамочек за сорок. Тебе, конечно, не пойдет, но он одобрит.

      После чего Софико активно заработала над новым внешним видом Вероники. Когда через час она смогла оценить