Принцип Прохорова: рациональный алхимик. Владислав Дорофеев

можете отдохнуть – в Куршевеле или на Багамах? Я не имею в виду ваш прошлогодний отдых в Куршевеле.

      – Прошлогодний отдых тоже очень хороший был. Хорошо, что меня приняли не 4 января, а 9-го. Соответственно, дали отдохнуть.

      – “Приняли” – то есть “закрыли”? Арестовали?

      – Именно это.

      – Так какой отдых вам больше понравился?

      – Мне нравится и тот, и другой. Ведь веселье в нас самих.

      – Вы хотите сказать, что и за решеткой во Франции вы способны были испытывать радость?

      – Я получал некоторое удовольствие. Могу привести один пример. Я продолжал там тренироваться, и был два раза случай, когда следователь со мной беседовал и, так сказать, на место отправлял. Я начинал тренировку. И через 25 минут ему что-то хотелось опять уточнить. Ну, я сообщил человеку, который за мной пришел, что я не закончил тренировку. И час они меня ждали. Я спокойно закончил тренировку, душа там не было, я просто холодной водой обтерся и потом пошел на разговор. И так случалось два раза. Они были настолько удивлены, что после моего отказа не пытались даже поторопить. То есть даже там я в некотором смысле старался от своих привычек не отходить. Два раза в день я тренировался.

      – Так там были условия для тренировок?

      – Условий не было: это была маленькая каморка, грязная достаточно, но я занимаюсь больше 20 лет кикбоксингом, а бой с тенью можно делать везде, в любой момент. Отжимания, растяжка, стойка на руках, отжимание в стойке на руках – это можно делать всегда, достаточно полутора квадратных метров. Поэтому можно фантазию напрячь и в принципе на полтора часа себя вполне занять легко» [1].

      Спустя еще полтора года уже в интервью немецкому журналу «Шпигель» Прохоров произнес очень важную фразу, характеризующую его характер и личность: «Я занимаюсь многими необычными видами спорта, например, кикбоксингом, прыжками на батуте, хели-скиингом, катанием на аквабайке, и люблю доходить до предела возможностей. Я экстремал, особенно в частной жизни. Так что в психологическом отношении тюремное заключение было для меня интересным» [2].

      Дело затянулось не на один год. Все запросы французов в Россию отклоняла Генпрокуратура РФ, аргументируя тем, что они могут «нанести вред интересам России». Адвокат же Прохорова выражал уверенность, что судьей Лиона Никола Шаррер «манипулировали». «Полиции выделялись большие средства, чтобы поймать и арестовать моих клиентов в Куршевеле. Чтобы поднять такие силы, нужно иметь поддержку. Это явно было сделано под надзором самых высоких полицейских инстанций Франции», – заявлял адвокат г-н Генко-Старосельский.

      Прокурор Лиона Ксавье Ришо гнул свою линию: «У следствия имеются указания на его (господина Прохорова) причастность к сети сутенерства, однако нет прямых и совпадающих улик для предъявления обвинения. Следствие продолжается, и если появятся новые данные, то следственные судьи снова вызовут его на допрос». Действительно, в январе 2007 г. арестованные покинули Францию в статусе «привлеченных свидетелей» или «свидетелей-ассистентов», по первому требованию следствия они обязаны были приехать в Лион.

      Лишь