Сладкое зло. Дана Стар

вдох, набираю побольше воздуха в лёгкие, залпом выпаливаю:

      – И ещё… с-спасибо за то, что спас. За то, что не дал им меня раздавить.

      Выдохнула, быстро схватилась за дверную ручку, чтобы удрать, страшась неожиданного поцелуя, потому что он в этот момент наклонился ближе ко мне, а его изумительные глаза в темноте блеснули как звёзды на бархатном небе.

      После того, что Давид для меня сделал, люди, в качестве благодарности, обычно занимаются сексом. Оральным, или анальным.

      Ну, или хотя бы спаситель должен получить жаркий поцелуй с языком.

      Такие вот правила нашего современного общества.

      Но я была не готова даже на поцелуй. Потому что до этого никогда не была настолько близко с мужчиной. Причём, с таким совершенным мужчиной.

      Больше всего на свете… я боялась не мамы. Нет!

      Я боялась облажаться.

      Боялась своей проклятой неопытности.

      И как только я собралась дать дёру, Давид схватил меня за локоть, уверенно сжал, так что я почувствовала, как его горячие ладони буквально до дыр расплавили моё пальто, оставляя на коже невидимые ожоги.

      – Пойдёшь со мной в кафе? – грубый голос рестлера наполнился сладким мёдом. – Завтра. Ты ведь обещала.

      Мой ответ вырвался сам по себе:

      – Я люблю плюшки на завтрак, а вы?

      – А я люблю то, что любишь ты…

      Вот ведь! Ловелас наглый!

      – Ах-ха-х, – не удержалась, рассмеялась так, что скулы заныли, —

      – Ты такая милая. А когда улыбаешься – похожа на ангела.

      Прекрати! Прекрати! Прекратииии!

      Я сейчас с ума сойду! Рехнусь от таких приятных комплиментов!

      – Тогда завтра в кафе «Сладкие пончики». В девять. Я всегда по утрам пью там кофе с плюшками.

      – Как скажешь, Крошка. И, к слову, давай на «ты».

      Кивнула, ещё раз улыбнулась, выскочив из машины как заведённый зайчик из рекламы «Дюрасел».

      ***

      Когда я бежала по лестнице вверх на второй этаж, думала, как мне так незаметно пробраться в свою комнату, чтобы не нарваться на мать в таком «шлюшечьем» виде.

      Иначе конец. Конец свободе на несколько месяцев.

      Дрожащими руками вытащила из сумки ключи, чуть было не уронила. До сих пор в ушах звенит его бархатный голос, а перед глазами мелькает мужественно лицо с брутальной щетиной и пухлыми губами, о которых с жадностью мечтает каждая девушка мира.

      Крошка…

      Крошка…

      Крошка…

      Как одержимая, больная шизофреничка слышу в голове своё новое прозвище.

      Соберись, тряпка! Соберииись! Иначе твои мечты угаснут, не успев начать осуществляться, если прямо сейчас не возьмешь в кулак свою расхлябанность!

      Крошка…

      Крошка…

      Крошка…

      Чёрт тебя дери, дурочка! Соберись!

      Мысленно отвешиваю себе «любимой» подзатыльник, немного возвращаюсь в реальность. Спустя пару секунд нахожу в себе силы осторожно воткнуть ключ в скважину и практически беззвучно