Фактор умолчания. Александр Плетнёв

не бывало ведет со мной беседы по другим вопросам, в частности пытаясь остановить арабо-израильский конфликт. И я в полном неведенье!

      – Мы знали, – вступился Устинов, – мне докладывал Горшков, космическая разведка давала сравнительно точную информацию. Другое дело, что мы не могли и подумать…

      – Однако американцы смогли! Смогли раньше нашего установить нетривиальную, что уж, невероятную истину.

      Крючков извлек два листка со стенографическими распечатками, подав Андропову:

      – Сегодня предоставили. Аналитические выводы лингвистов-англоведов, сделанные по записям ваших переговоров с Рейганом.

      Юрий Владимирович поправил очки, начав бегло изучать текст, иногда бормоча вслух зачитываемое:

      – «…некоторые интонационные модели, присущие только американцам… утверждать наверняка сложно… очевидно, что Рейган, будучи актером, привык подменять свои искренние и простые речи сценарными фразами… варьируя тембром голоса, темпом речи… из чего можно сделать вывод, что эти вопросы были заданы намеренно с расчетом на конкретную реакцию абонента…»

      Подняв недовольный взгляд, Андропов прокомментировал, чуть потрясая данными листами:

      – У меня досадное ощущение – как в игре в подкидного, когда выясняется, что противник подглядывал в твои карты.

      И снова уткнулся в отчет, произнося вслух из текста, в этот раз уже акцентируя:

      – «…из чего следует, что во время переговоров американский президент знал о сверхъестественной сути происхождения крейсера».

      Оторвался от чтения, поглядев поверх очков:

      – К чему такие сложности в очевидных фактах? Не знали бы, не затеяли эту маленькую войну. И естественно, продолжали сомневаться, зондируя и по дипломатическим линиям. Все это уже не имеет значения. …Так, что тут дальше, «…сопоставляя дату, совпавшую с демонстрационной акцией советских подлодок вблизи берегов Соединенных Штатов, можно отметить, насколько риторика абонента изменила характер на более лояльный».

      Генсек вернул бумаги, было видно, что на последних строчках заметно оттаяв:

      – А Рейган-то на поверку оказался немного трусоват. А?

      Вашингтон. Белый дом

      – Я всегда знал, что вы не любите русских, но уж позвольте президенту Соединенных Штатов – человеку на первых ролях в государстве, не любить коммунистов больше всех, – Рональд Рейган, как всегда сумев вложить в заготовленную фразу максимум патетического юмора, морщинисто улыбнулся, ожидая аналогичную встречную реакцию. Однако тот, к кому обращался хозяин Белого дома, оставался холодно серьезным, чуть двигая желваками, оттого казался даже злым. Поэтому президент перешел на более деловой тон:

      – Мистер Бжезинский, этот чертов «Kirov» полностью оправдал свое заявленное звание – «убийца»! Наши моряки понесли неоправданные потери, и у них просто-таки чешутся кулаки! Но военные слишком однолинейно и грубо мыслят. Есть мнение,