Святой выстрел. Михаил Серегин

все равно вращаются под воздействием потока воздуха. Вот тут наклоном винтов и можно маневрировать.

      – Молодцы вы, – похвалил отец Василий, – справились.

      – Повезло, – резко ответил командир. – Еще минута, и нам бы высоты не хватило.

      Отец Василий оглянулся в ту сторону, куда показывал летчик. Невдалеке стеной стояла тайга, упираясь в небо верхушками деревьев. Рухнуть туда – и костей не соберешь!

      – А вы, батюшка, смотрю, и не успели испугаться?

      Отец Василий с удивлением посмотрел на летчика.

      – Вообще-то успел. Только что особенно пугаться? Все в руках Господа нашего. Помолиться успел, это точно.

      – Ну, будем считать, что ваша молитва нас и спасла, – уже мягче улыбнулся командир и полез в кабину.

      Отец Василий услышал, как он связывается с кем-то по рации и докладывает о происшествии. Вдруг со стороны реки быстрой рысью протрусил олень, на котором, помахивая длинным гибким шестом, сидел якут-подросток. Приглядевшись, священник заметил у самой реки три балагана – невысокие жилища прямоугольной формы с чуть наклонными стенами из тонких бревен, обмазанных глиной с навозом и двускатными крышами, крытыми древесной корой и дерном.

      – Ай-ай! – закричал подъехавший верхом на олене якут, оказавшийся не подростком, а маленьким крепким старичком. – Чуть не убились! Смотрю, летит плохо, не так, как всегда. Думаю, совсем убьются, надо ехать смотреть.

      – Обошлось, старик, не кричи, – проворчал второй пилот.

      – Как, не кричи? – возразил якут, шустро спрыгивая со своего скакуна с ветвистыми рогами. – Как, не кричи, когда беда совсем уже близко была? Здравствуйте, летчики, здравствуй, батюшка.

      – Здорово, старик, – ответил второй пилот. – Скажи лучше, переночевать пустишь?

      – Отчего не пустишь, – бодро проговорил якут, обходя вертолет со всех сторон и цокая языком. – Дом пустой, народ на пастбищах. Живи сколько хочешь. А что, твою железную стрекозу скоро лечить приедут?

      – Ой, не скоро, – раздалось из кабины, и на землю спрыгнул командир. – Принимай гостей, отец. Как тебя зовут-то?

      – Гость в доме – радость, – философски заметил якут, похлопывая по шее своего оленя, который выискивал под ногами траву и мох, раскапывая каменистую почву копытом. – А зовут меня дед Мэнгэ. Ну, это по-нашему, а крестили Федором. Вещи есть? Грузи на олешку, домой пойдем. Обедом буду угощать. – И тут же добавил: – Раз с вами батюшка летел, то Бог вас и спас. Священнику нельзя разбиваться.

      Летчики забрали из вертолета свои планшеты с картами, нагрузили на оленя чемоданы отца Василия и тронулись вслед за якутом к стойбищу, недовольные тем, что придется торчать в этом стойбище невесть сколько, а у них план, от которого зависит и зарплата. Старик бодро семенил своими кривыми ногами рядом со священником.

      – А скажи, батюшка, детей ты крестить можешь? – спросил он. – Мал-мала трое есть, и все некрещеные.

      – Конечно, – ответил отец Василий. – А ты, дедушка, никак, верующий, православный?

      – А