Dragon Age. Империя масок. Патрик Уикс

что Фердинанду и его дочери вряд ли удастся что-либо добыть, поскольку Мегрен, брат Фердинанда, испортил фамильный лук. Бриале это заявление показалось тогда глупым и бессмысленным.

      Затем Проспер прибавил, что леди Селине представится случай испытать себя в охоте на золотого льва. И уж это впрямь прозвучало странно, поскольку Селина только начала по совету леди Мантильон брать уроки стрельбы из лука – дабы выправить осанку. И хотя Бриала никогда не видела львов, она была уверена, что поединок с ними смертельно опасен.

      Тем не менее после этих слов Селина беззвучно ахнула, а ее родители и леди Мантильон разом посмотрели на девочку. Бриала поспешно, как учил ее отец, отвела глаза, чтобы не столкнуться взглядом с благородными господами, – и увидела герб семьи Вальмон, золотого льва на пурпурном поле. Тут-то она поняла, что люди говорили вовсе не об охоте.

      Бриала помнила, как ее мать повздорила с другой служанкой, тоже эльфийкой. Случилось это еще до того, как Бриала стала прислуживать Селине, и та служанка заявила, что при Селине, дескать, будет ее дочь, а Бриала отправится работать на кухню. Однако на следующее утро эта женщина бесследно исчезла, и все только и говорили, что о том, как ее застигли за кражей из кошелька принца Рейно.

      Мать Бриалы при этом помалкивала, но с глазу на глаз велела дочери быть крайне осторожной, слушаться Селину во всем и стать ее подругой.

      И только слушая, как аристократы толкуют об охоте за троном Орлея, Бриала поняла, как много сделала для нее мать.

      – Тупая остроухая шлюха!

      Отвлекшись от воспоминаний, Бриала смотрела, как некая швея кроет последними словами провинившуюся служанку – эльфийку, совсем еще девочку. Та уставилась в землю, сгорая от стыда, люди в толпе ухмылялись, а эльфы старательно делали вид, что смотрят совсем в другую сторону.

      Бриала утешила себя, отметив, что среди рыночных торговцев были и один-два эльфа. Хотя и все еще нечасто, но эльфы-торговцы с редкими товарами допускались на рынки, предназначенные для знати, и Селина в последний свой визит объявила угрозы в их адрес неуместными и неугодными. Сородичи Бриалы медленно, но верно укрепляли свои позиции.

      Именно Селина научила Бриалу наблюдать, поскольку девушка, в особенности эльфийка, не могла уподобляться мужчинам. Мужчину, который действует быстро и напористо, превозносили за прямоту и смелость; женщину, поступившую так же, сочли бы глупой или безрассудной. Бриала, будучи эльфийкой и вдобавок простолюдинкой, не смогла бы даже защитить себя от оскорбления, словесного или физического, – по крайней мере, когда не носила маску слуги дома Вальмон. Сила ее была в невидимости, в том, что аристократы, которым она прислуживала, говорили на своем секретном, полном иносказаний и недомолвок языке, даже не подозревая, что Бриала понимает их разговоры и каждое слово передает Селине. Наблюдая за тем, как семья Селины ведет Игру, Бриала научилась в совершенстве использовать лучшее оружие женщины – зрение и слух.

      Именно Бриала утешала Селину, когда умерла