А у нас во дворе.... Александр Ермак

рные костяшки с белыми точками – режутся в «козла»:

      – «Три-четыре»…

      – «Четыре-шесть»...

      – «Три-пять»…

      – Дуплюсь два раза...

      – Проезжаю…

      – «Шесть-два»…

      – Рыба…

      И стучат костяшки, вскрикивают азартные мужики до самих сумерек, до тех пор, пока из окон не начнут выглядывать жены:

      – Вася, домой!

      – Петя!

      – Се-ме-о-о-н!

      Мужики задирают головы, морщатся, но подчиняются:

      – Ну что, перекурим еще и по домам?

      Домино укладывается в коробочку. Курящие закуривают. С минуту все молчат, смотрят на зажигающиеся звезды и огни в окнах квартир. Потом кто-нибудь тихонько скажет:

      – А вот у меня была одна история…

      Сосед

      Давно это уже было, можно и рассказать. Въехал я, значит, в новую квартиру в новый дом – настроение отличное. И тут ко мне на улице Ваня Березкин – знакомый по работе подходит:

      – Ну, я тебя не поздравляю…

      – Почему? – удивляюсь. Все меня как раз только и поздравляли. Напрашивались в новую квартиру в гости.

      – Потому, – говорит, – сосед-то у тебя знаешь кто?

      – Знаю, Манырин…

      – Говно-мужик, – плюет Березкин.

      – Ну и что? Мне с ним на одном толчке не сидеть… – шучу я, – у нас с ним вся жилплощадь раздельная. Только лестничная площадка общая…

      – Так-то оно так, – качает головой Березкин, – но ты не понимаешь. Ты с ним раньше не сталкивался. А вот Кольке Федотову приходилось. Манырин у него в сменщиках был. Тоже вроде ничего общего, в разное время работали. А все какую-нибудь пакость этот Манырин устроит. То ключи от бытовки вроде случайно с собой унесет, и Колька его потом по всему району ищет. То вентиль оставит открытым, а Кольку не предупредит. Давление падает. Начальство Кольке по башке. А виноват-то Манырин…

      – Ну, поговорили бы нормально.., – жму, значит, плечами.

      А Березкин опять плюет:

      – Поговоришь с ним… Надуется индюком, мол, образованный, а у самого, как и у нас с тобой – не начатое высшее. Но интеллигента корчит: параграфы, статьи начинает на пальцах загибать... С ним только один разговор, – Березкин обернулся, – в морду.

      – Да ну? – морщусь я.

      А Березкин кивает:

      – Точно говорю. Это он понимает сходу. Вот только потом затаскает в милицию, в общественный комитет, в администрацию… Колька ему раз врезал. Еле от тюряги отвертелся. Правда, и Манырин ему больше пакостей не делает. Так-что, ты ему в морду, если что. Но без свидетелей, чтобы никто не видел…

      – Да, ладно тебе, – с новой-то квартирой я добрый был, – чего уж вы из него монстра изобретаете. Видел я уже этого Манырина. Кругленький и в очках. Вежливый: поздоровался первым. Приятный, по-моему, мужичонка…

      – Во-во, – вздыхает Березкин, – смотри: я тебя предупредил…

      Усмехнулся я, на том мы и распрощались.

      Дело это было в среду. За четверг и пятницу я уж и думать забыл о том разговоре с Березкиным. Но в субботу вспомнил. После обеда взялся навешивать полки. Только с одной управился, как звонок в дверь. Открываю. На пороге сосед – Манырин:

      – Вы молотком не стучите, пожалуйста, так громко. Я читаю научную литературу. И вы мне мешаете…

      – Ладно, – говорю по-соседски, – постараюсь потише…

      Хотя не с руки это в пол силы работать, медленно все получается и утомительно. Но постарался я. Не приходил Манырин больше. А вечером только я прилег, намаявшись, как за стеной: «Бу-у-у… Бу-у-у…». Стиральная машина. Думаю: «Сходить, попросить выключить». Но лень вставать. И ругаться не хочется.

      Проворочался я до четырех, пока машина, наконец, не угомонилась. Заснул. А в шесть утра: шарах – музыка гремит, форменная дискотека. Подскочил я, соображая, что это случилось в такую рань да в воскресенье. А это опять же со стороны Манырина. И я вспомнил, что мне говорил Березкин. Все вспомнил.

      Днем мы столкнулись с соседом на улице. Поздоровались. Я так спокойно интересуюсь:

      – Это не у вас ли машина стирала заполночь?

      Манырин мне также спокойно заявляет:

      – У меня.

      – А музыка с утра?

      Он снова не отпирается:

      – Тоже у меня.

      Ну, я тогда предлагаю:

      – А не могли бы вы стирать не так поздно и музыку включать не так рано?

      А он мне так нагло:

      – Не мог бы. Я всегда стираю поздно вечером по субботам и делаю физзарядку утром в воскресенье.

      Только я рот раскрыл:

      – А…

      Как он мне:

      – А если вы считаете, что все это я делаю слишком громко, то давайте пригласим комиссию и проведем экспертизу на предмет превышения децибел.

      Я махнул рукой. Комиссии тут еще разводить.