Фортуна благоволит грешным. Тереза Ромейн

Шарлотта.

      Горничная тут же закивала.

      – Да-да, я тоже так подумала. Вот я и сказала ей, что пусть даже не думает, что она – единственная прачка в Строфилде.

      – А разве не единственная?

      – Нет, конечно. – Баррет фыркнула. – И давно пора ей об этом напомнить. Хозяйка дала мне свободу действий в таких вопросах, и уж я их решу, будьте покойны.

      Шарлотта взяла с табуретки пригоршню прищепок и стала подавать их горничной по мере надобности. Баррет управлялась с простынями с непринужденной грацией, которой Шарлотте никогда не удавалось достичь. Сейчас, когда она об этом подумала, ей пришло в голову что она, в сущности, вообще не умела делать ничего полезного.

      А вот Сара Баррет неплохо устроилась. Доходы викария были слишком малы, чтобы держать экономку, но положение в доме Баррет мало чем отличалось от положения экономки. У нее в помощниках была еще одна горничная плюс несколько слуг, работавших на кухне, и она всегда знала, что происходило в поместье викария.

      – Как мой отец? – поинтересовалась Шарлотта.

      Баррет выронила прищепку и тут же воскликнула:

      – Ой, мисс Перри, простите! – Она скрылась за банным полотенцем. Когда же выпрямилась, подняв прищепку, ее щеки покраснели. – Со здоровьем у него все в порядке. Он только беспокоится, вот и все. Вы же знаете, какой он…

      – Да, знаю, – кивнула Шарлотта.

      – Это все из-за гостя, который к нам приедет, – продолжала горничная. – Он хочет, чтобы все было безупречно.

      – В таком случае его ждет разочарование.

      – И со всеми этими пришлыми людьми, что ищут золото, он был ужасно занят, – вновь заговорила Баррет. – Сегодня утром кто-то свалился с обрыва…

      – Боже правый!.. – воскликнула Шарлотта. Местный водопад был невелик, но он пробивался сквозь россыпь острых камней.

      – …И друзья этого человека рвались затащить его в гостиную, чтобы викарий над ним помолился.

      – Докторам достаются пациенты, у которых есть надежда, а безнадежных получает церковь, – со вздохом заметила Шарлотта. – Ты ведь не позволила им затащить труп в дом?

      – Ну, он был не совсем чтобы труп. Но нет, они отнесли его в конюшню, и ваш отец выходил к нему туда.

      Что ж, и это имело смысл. Викарий не мог позволить себе содержать карету и лошадей, так что конюшня была всего лишь небольшим сараем для хранения всякой всячины, которой больше нигде не нашлось места. Там хранились инструменты, которые отдали церкви, потому что их уже невозможно было наточить, а также треснутые вазы, пожертвованные церкви. И каждый дар, каким бы он ни был бесполезным, надлежало принимать с благодарностью.

      – Э-э… а тот мужчина все еще в конюшне?

      – Нет, друзья его уже утащили. Может статься, что он все-таки остался жив. Сила молитвы и все такое…

      – Да, верно, – пробормотала Шарлотта. – Полагаю, эти друзья не дали викарию даже шиллинга.

      – Про это они, кажется, совсем забыли, – процедила Баррет сквозь зубы, потому что в этот момент держала в зубах