Фортуна благоволит грешным. Тереза Ромейн

пледе» все росли и росли). Но насколько это было вызвано жадностью хозяина, возможно, пользовавшегося этим моментом славы, а насколько – хитростью служанки, заметившей редкую возможность пополнить свой карман, об этом можно было только гадать. «Смышленая девушка, очень смышленая, – мысленно отметила Шарлотта. – Но надо же знать и меру…»

      – Благодарю. – Моряк достал из кармана с полдюжины монет, ощупал их подушечкой большого пальца и протянул две из них Нэнси, чем и заслужил ее сияющую улыбку и реверанс. После чего она упорхнула от их столика.

      Моряк же склонил голову к плечу и, взглянув на Шарлотту, проговорил:

      – Это не золотой соверен, но она вполне довольна. О, мадам, не желаете ли чего-нибудь? Может, позвать ее обратно?

      – Спасибо, сэр. Сейчас мне ничего не нужно, – ответствовала Шарлотта.

      На дощатом столе перед ней стояла глиняная кружка с кисловатым элем, и она потягивала этот напиток уже больше часа, хотя жена хозяина постоялого двора начала уже бросать в ее сторону негодующие взгляды. Так что было ясно: скоро ей придется заказать что-нибудь еще, чтобы сохранить за собой место. Возможно – еще одну порцию эля. Или, может быть, миску тушеного мяса.

      Вуаль перед лицом Шарлотты качнулась от ее вздоха. Ох, как же сегодня душно! Она бы с радостью сняла вуаль и капор с широким ободом, однако же… Ей не хотелось рисковать. И вообще, может, безопаснее было бы уйти? Или все же остаться?..

      – Спасибо за место, – прервал ее раздумья сосед по столику. – Мне, видите ли, пришлось некоторое время путешествовать, и я очень рад возможности перевести дух. А зовут меня Бенедикт Фрост.

      – Из флота ее величества, как я вижу, – заметила Шарлотта. – А вы ведь путешествовали по морю, не так ли?

      Шарлотта умела различать воинские звания, и теперь она могла как следует разглядеть своего соседа по столику. Его синий китель с высоким воротом был довольно хорошего качества, но золотые пуговицы и белые канты свидетельствовали о том, что он – всего-навсего лейтенант. Будь это в Лондоне, в ее прежней жизни, она бы обдала его холодным взглядом, отмахнулась бы от него веером и прошла бы мимо. Но сейчас… Сейчас она кое о чем задумалась… Вот эта его трость, например, и странная манера ощупывать монеты – отчего так? Может быть, у него плохое зрение? Если бы она могла откинуть вуаль и посмотреть на него – пристально посмотреть в его глаза, – она бы смогла понять это в одно мгновение. Для него это бы не имело значения, а вот для нее – да. Но, увы, ей приходилось прятать свое лицо…

      – За последние две недели я путешествовал и по морю, и по суше, – отвечал со вздохом собеседник. – А также по реке. И еще – на колесах и пешком. А если бы имелись еще какие-то способы путешествовать, то я, вероятно, воспользовался бы и ими.

      – Может, в седле, на любимом коне? – Шарлотта на мгновение задумалась. – А на страусиной упряжке не пробовали?

      – О, вот тут вы меня поймали, – с усмешкой заметил моряк. – Знаете, я начинаю очень сожалеть, что никогда не путешествовал на страусиной упряжке.

      Хм…