Перекрестки судьбы. Тропами прошлого. Игорь Соловьев

возле быстрой и холодной реки Днестр.

      Вся промышленная область, по понятным причинам, называлась Приднестровьем. И проживало там в основном русскоязычное население. Принятые же в новой стране законы не учитывали интересов этого населения, на которое правительству свежесозданного государства было, по сути, начхать. А еще в те непростые годы появился популярный националистический лозунг – «Чемодан-вокзал-Россия», призывавший катиться русскоговорящее население куда-нибудь к северному соседу и не раздражать коренных жителей. Такой сценарий уже был отлично обкатан в соседней Прибалтике, откуда русских либо выгнали, либо заставляли менять фамилии на местные, общаться на местном же языке и вообще всячески подчеркивали, что русские – люди второго сорта.

      Так что в Приднестровье население уже понимало, что их ждет, поэтому решило защищать свои интересы. Сначала – мирно. Но переговоры зашли в тупик, и тому способствовали многочисленные провокации. Появились первые жертвы среди мирного населения. На помощь русскоговорящим устремились украинцы, жители России, подтянулись казаки из Ростова. Молдова решила побряцать оружием, и началась кровавая баня. 18 июня в Приднестровском городе Бендеры вовсю орудовала молдавская бронетехника, которой местные жители, имевшие только легкое стрелковое оружие, ничего не могли противопоставить.

      Начались уличные бои. Отец Шмидта Николай Иванютенко был в числе оборонявшихся. С молдавской стороны по защитникам города били снайперы, не разбирая, кто оказывался в прицеле – старики ли, женщины, мужчины, подростки, с оружием или без.

      Густо сыпались мины, разнося вдребезги стеклянные витрины, вгрызаясь в стены панельных пятиэтажек, срезая осколками деревья и человеческую плоть.

      Когда снаряд ударил на противоположной стороне улицы, Николай услышал пронзительный крик. Незнакомая женщина лет сорока, держась рукой за окровавленное бедро, пыталась заползти в подъезд соседнего дома. Рядом с ней, тонко крича, сидела девочка с маленькими, смешно торчащими светлыми косичками.

      – Мамааааа, мамочка! – Девочка пыталась помочь женщине опереться на себя и добраться до спасительного подъезда, густо увитого диким виноградом.

      – Беги, Настенька, беги, дурочка, – плакала мать, отталкивая от себя ребенка.

      Ей никак не удавалось встать, и она с каждой попыткой теряла все больше сил.

      Из-за стволов раскидистых каштанов, лязгая металлом льющихся полированных гусениц, выкатилась молдавская БМП. Иванютенко бросился к матери с ребенком, надеясь спасти их, поднять, впихнуть в этот злосчастный подъезд. И тогда с бронемашины по бегущему человеку дробно стукнул спаренный пулемет.

      Свет вдруг померк в глазах бывшего лейтенанта, и для мужчины все закончилось. Николай умер на бегу. Пули вошли в позвоночник, сердце и легкие, сбив его тело на тротуар, словно кеглю.

      Волосы мертвого перебирал теплый июньский ветер, и кровь, похожая на терпкое красное вино, медленно разливалась по асфальту.

      В августе войну завершили российские миротворческие