Бархатный губернатор. Фридрих Незнанский

хату, дачу и пару иномарок? – с ходу спросил Турецкий.

      – Скажу. Об этом все знают. Кроме тебя, разумеется.

      – И на какие же?

      – На зарплату жены.

      – Это какая же должна быть зарплата, если одна иномарка стоит около двадцати тысяч баксов?

      – Бери выше – тридцать пять. У Чиркова ведь джип.

      – Тем более… И где же она работает?

      – Теперь не важно где, куда важнее – у кого.

      – Ну и у кого?

      – У Гургена Акоповича Асатряна.

      – Значит, в КАКТе. Любопытно… И кем?

      – Вообще-то у Елизаветы Максимовны, как и у мужа, юридическое образование. Числится она юрисконсультом фирмы на договорной основе.

      – Что значит числится?

      – Это значит, что зарплаты как таковой она не получает, а согласно контракту платят ей проценты от сделок. И набегает прилично.

      – Ну, не на джип же!

      – А кто его знает? Смотря какая сделка.

      – Конечно же криминальная.

      – Толковый ты следователь, Александр Борисович, можно сказать с искрой Божьей, а все-таки сидит в тебе «совок», – усмехнулась Лилия. – Не обижайся. Чуть что, и сразу криминал. Тогда привлекай негласного нашего правителя. Он одних налогов заплатил сам знаешь сколько.

      – Я бы привлек, да руки коротки!

      – А что это ты Чирковым заинтересовался?

      – С собой беру в группу, в Ставрополь. Да, ты же еще не знаешь…

      – Коли в Ставрополь, то нетрудно и догадаться, о чем речь. По убийствам кандидатов?

      – Да, Лилечка, да! Еду. Говорят, казачки там – конфетки!

      – Подведут тебя когда-нибудь бабы, Турецкий. Помяни мое слово!

      – Типун тебе на язык!

      – А Чиркова брать не советую.

      – Почему?

      – У меня сердце вещун. Беду чует. Смотрю на тебя теперь и чую – не миновать беды.

      – Три дня назад сосед по подъезду помер. Расскажу от чего – не поверишь, – помолчав, вдруг сказал Турецкий.

      – Почему же? – возразила Лилия. – Поверю.

      – Вышел он на улицу собаку выгуливать. Кругом воробьи порхают, голубки летают. Загляделся сосед на голубей, открыл рот, и… поперхнулся, захрипел, упал и умер.

      – И что ему в рот попало?

      – Я же говорю, голубки летали! Что, не догадываешься?

      – В моем скверике тоже летают.

      – Смотреть на голубков можешь, но рот не открывай, Лиля, – серьезно сказал Турецкий. – Попал соседу в рот голубиный помет, да не в то горло. Ну, и задохся.

      – Вре-ошь! – рассмеялась Лилия.

      Она внимательно посмотрела на Турецкого, стараясь распознать, говорит он серьезно или все-таки шутит.

      – И для чего ты это мне рассказал?

      – К тому, чтобы сердце у тебя не вещало. Помереть и от голубиного помета можно, особенно если держать рот открытым. А я, Лилечка, постараюсь рот держать на замке.

      – Ты бессмертен, Турецкий, – помедлив, ответила