Стазис. Вадим Картушов

что они еще. Пригодятся, – серьезно сказал Синклер.

      За воротами ждал полицейский мотоцикл с клановой символикой на бортах. Синклер уселся за Коршуном. Мотоцикл покряхтел и завелся.

      Мимо быстро пролетали картинки нормальной городской жизни. Кто-то грелся у костров, горящих в бочке. На главной площади традиционно болтались висельники, чтобы горожане проникались клановым патриотизмом во время вечерних прогулок. Чумазые дети выглядывали из окон.

      В относительно благополучных областях дети рождались на удивление быстро и в огромном количестве. Почему людям понадобился постмир, чтобы снова начать нормально плодиться? Синклер решил подумать об этом на досуге.

      В картинной галерее было темно и пусто. Князь не любил лишний свет, у него что-то с глазами, и он предпочитал работать в сумерках. Коршун провел Синклера вдоль пыльных коридоров, увешанных полотнами, и оставил в княжеской зале на попечении двух рослых автоматчиков. Там, в дальнем конце, в уютном полумраке работал сам князь Хлеборобов. Коршун откозырял ему и вышел.

      Немного помолчали. Автоматчики пучили глаза и демонстративно гладили цевье.

      – Почему его. Зовут Коршуном? – спросил Синклер.

      – Потому что Виталий Александрович – мелкая падла, хотя и безопасник отменный, – пояснил князь.

      – Не понял.

      – Неважно. С чем пожаловал, Синклер? – спросил князь.

      Он вышел из-за рабочего стола и уселся на свой трон, сколоченный из деревянных хлебных подносов.

      – Для начала. Убил двух постовых. Въезд через Скалбу.

      – Как это некрасиво, – огорчился князь. – Так себя разве гости ведут? Где ты набрался таких манер, мужчина? В Москве нахватался? Я всегда говорил, что Москва портит людей.

      – А красиво. В спину стрелять?

      – Ты как будто не знал, что похож на эмиссара. Предупредил бы их: пацаны, я не эмиссар.

      – Думал избежать. Тогда бы меня. Застрелили тут же, – ответил Синклер с неудовольствием.

      – Может, оно и к лучшему? От тебя постоянно одни проблемы.

      – Наверняка к лучшему. Тем не менее. Я здесь.

      – Или сказал бы, что ты ко мне, – укоризненно заметил князь.

      – Они бы меня. Сразу с эскортом. Проводили, – сказал Синклер настолько иронично, насколько мог. – Кто бы мне. Поверил? Я хотел просто. Пройти, расплатился. Как турист.

      – Ты их еще и ограбил, насколько мне известно, – сказал князь недовольно.

      – Да, – признал Синклер. – Но они первые. Начали.

      – Мне нужен отдельный перстень-печатка, – задумчиво сказал князь. – Чтобы заверять им проездные документы для важных лиц. Ты, дружище, конечно, лицо не столько важное, сколько непредсказуемое. Но если ты будешь валить постовых при каждом пересечении границы, я довольно скоро разочаруюсь в наших отношениях. Возможно, даже немного обижусь. Кого ты сделал героем?

      – Один рыжий. Татуированный. Имени не спросил. Другой мелкий блондин.

      – Рыжий! – сказал князь с облегчением. – Как же, помню. Пьянь и кретин,