Голоса деймонов. Филип Пулман

принимают его в семью — и начинается история. История мальчика, который раньше был крысой, — это еще одна тропа через Золушкин лес, и с ее жизнью, жизнью Золушки, она пересекается в двух местах, хотя с историей Золушки — только в одном. Точка пересечения этих двух историй — тот эпизод, в котором фея-крестная превращает крыс, ящериц и тыкву в карету, лошадей и кучеров. Но помимо взрослых крыс фее подворачивается под руку маленький крысенок, с которым Золушка играла и кормила его хлебными крошками. Фея превращает его в пажа, которому полагается открывать дверцу кареты, опускать ступеньки и так далее.

      И вот они все отправляются на бал, но крысенок-паж не успевает вернуться в карету вовремя. И обратного превращения не происходит: он остается мальчиком — и попадает из-за этого в большие неприятности.

      Между тем история Золушки продолжается — где-то в другой части леса — и доходит до победного конца: свадьбы с принцем. Это конец Золушкиной истории — Золушкиной тропы, но жизнь Золушки на этом не заканчивается. И это очень хорошо, потому что бедному мальчику-крысенку в какой-то момент понадобится dea ex machina[25], способная спасти его от ужасной судьбы, к которой, по всей видимости, ведет тропа его собственной истории. И кто управится с этим лучше, чем прекрасная молодая принцесса? В общем, все почти как в жизни.

      Но так или иначе, разница между лесом и тропой теперь стала понятнее. Это разница между миром истории и линией истории. И я хотел бы подчеркнуть еще раз, что задача рассказчика — работать с линией истории, с тропой. Вы можете сотворить сколь угодно богатый и разнообразный лес истории — ваш воображаемый мир, — но будьте очень, очень осторожны: не поддавайтесь соблазну свернуть с тропы. Вспомните о другой тропе через лес — другой лес, не Золушкин. Помните злого Волка, который искушал Красную Шапочку сойти с тропы, чтобы нарвать прелестных цветочков? Ну так вот: не делайте этого! Не поддавайтесь! Не сходите с тропы. Можете восхищаться цветочками сколько хотите, можете даже немного замедлить шаг — но ни в коем случае не сворачивайте с тропы!

      Почему нет? Все очень просто: если вы свернете с тропы, читатель отложит книгу. Он вдруг вспомнит, что нужно сделать важный звонок; или заглянет в газету с программой — проверить, что сейчас идет по телевизору; или подумает, что неплохо бы выпить чашечку кофе, и отправится на кухню… А там посмотрит в окно и увидит живую изгородь, которую надо было подстричь еще вчера; или включит радио — послушать футбольного комментатора; или полезет в холодильник за молоком — и обнаружит, что закончился сыр и ужинать нечем, а значит, надо срочно идти в магазин…

      А книга так и останется лежать. Потому что вы свернули с тропы. Потому что вы поддались очарованию леса. Потому что вам стало слишком интересно придумывать мир своей истории во всех деталях, которые только может подбросить воображение.

      Одним словом — нет! Не сворачивайте с тропы — ни за какие коврижки!

      Но это правило действует лишь тогда, когда вы,

25

«Богиня из машины» (лат.).