Одесский листок сообщает. Николай Свечин

не водится. А фабричные сторожа скорее помогут уркаганам, чем полиции. Через два дома на третий – притон, на четвертый – хавира [27]. В пятом торгуют водку по ночам, а в шестом предложат снежок… в смысле, кокаин. В самой обжорке Стамоглу черная биржа, где ставят на бега. Дурные фисташки [28] в больших оборотах. Потому место охраняется нарядами босяков, которых нанимают люфтменши… маклеры по-вашему. Во дворах караул, и по улице с обеих сторон тоже стоят шкодики на цинке [29]. Чуть что, они поднимут хаёшь.

      – Тогда бандиты вырвутся из столовой и взять их в хаотичной застройке будет сложно?

      – Бенимунис [30], это так!

      Коллежский советник подытожил:

      – Тяжелое предстоит задержание.

      День прошел трудно. Лыков с Азвестопуло с нетерпением ждали ночи. Ведь высока была вероятность, что Степан Балуца окажется в той обжорке. И его удастся взять вместе с другими.

      Наконец стемнело, и операция началась. Сперва пришел взвод учебного батальона и укрылся в саперных казармах. В последний момент военные решили боевых патронов солдатикам не давать – вдруг сгоряча перестреляют своих же? Только у поручика Редкобородого и трех унтер-офицеров были при себе заряженные револьверы.

      Одновременно с армией со стороны Водопроводной улицы и Сенной площади в бандитский район вошли три отряда городовых. Не вступая в разговоры с аборигенами, они быстро продвинулись к Ананьевскому переулку и оцепили двор обжорки с тыла. Караул из босяков у задней калитки был бесшумно снят.

      Лыков вынул браунинг и прислушался. Изнутри доносилась разухабистая песня:

      – Что нам рупь, что нам два?

      Наплевать на все права.

      Нам законы нипочем:

      Сразу в рожу кирпичом.

      – Погоди-ка, – насторожился коллежский советник. – Не наши, что ли? Мотив вроде тот, а слов не помню…

      Тут певцы перешли к следующему куплету:

      – Мы ребята-ежики

      В голенищах ножики,

      Любим выпить, закусить,

      В пьяном виде пофорсить.

      – Наши, – обрадовался питерец. Снял фуражку и перекрестился: – Ну, с богом!

      Через черный ход внутрь обжорки ринулась арестная команда. Первым летел Бойсябога, за ним поспевали Лыков, Азвестопуло и околоточный Кисломед.

      – Руки в гору!

      Алексей Николаевич вынырнул из-за широченной спины Гаврилы и увидел комнату, набитую молодыми парнями устрашающего вида. Их было больше двух десятков. Бандиты пили водку, играли в карты, у некоторых на коленях сидели девки. Дым от курева клубился под потолком.

      Появление полиции ребят не испугало, а рассердило. Рослый детина вскочил и крикнул:

      – Вона как? Хлопцы, клей их по сурлу! [31]

      Неужели Степка? По приметам вроде похож. Лыков кинулся на парня с кулаками. Тут началось такое, чего даже опытный сыщик никогда прежде не видел. Вместо того чтобы сдаться или кинуться наутек, скоки вступили в отчаянный бой с полицией. Тон задавал главарь: он мгновенно выхватил

27

Хавира – квартира блатер-каина.

28

Фисташки – деньги.

29

Шкодик – подросток, сорванец; стоять на цинке – быть на стреме.

30

Бенимунис (бенемунес) – клянусь.

31

Сурло – физиономия.