Новая Зона. Синдром Зоны. Сергей Клочков

глазу загар сталкера. Чуть другой рисунок мозговых пиков на графике. Циферки на тензометре немного выше, чем полагается пространству и времени вдали от Зон, но этим уже, по словам профессора, «можно пренебречь». И то, что приборами не замерить, – бешеные, адреналиновые сны-фильмы, где дождь, серое небо и скорбные окна погибших домов. Синдром, как его называют кабинетчики НИИАЗ, дипломированные психологи и мозгоправы. «Я так понимаю, не хотим поправляться? В каком смысле не страдаете?..» И об этом профессор напишет в своей книжке, непременно напишет.

      – Игорь Андреевич! Здравствуйте! – Хип, свежая после купания, ветром влетела в зал и, к немалому смущению профессора, быстро чмокнула того в щеку. – Мы вас ждали! Китайский высокогорный чай уважаете? Есть зеленый, черный!

      – Черный, пожалуйста. – Зотов улыбнулся в бороду, опустил глаза. – Однако…

      – Вот вам и скво, – я притворно нахмурил брови, – совсем от рук отбилась. Безобразие.

      – Домостроевец. – Я тоже получил короткий, солоноватый после моря поцелуй. – Верите, профессор, совершенно невыносим в быту. Как исследования?

      – Идут. – Я глазами указал на саквояжи. Хип сама достала штатив с пробирками, сверилась с маркировкой. Секунда – и девушка, даже не поморщившись, сама уколола палец скарификатором.

      – Сколько, профессор?

      – Достаточно пяти-восьми капель в каждую. Спасибо. Теперь несколько волос на химический анализ. С вами, право, приятно работать, сталкеры. Все почти сами, и лаборантка не нужна. Как в целом самочувствие? Что беспокоит?

      – Самочувствие исключительное! – Хип задорно улыбнулась. – Не болеем.

      – А как с инфекциями? Было что за эти полгода? Какие-либо недомогания, кожный зуд, нарушения сна, аппетита?

      – В феврале подцепили грипп, оба. Хип притащила из своей, понимаешь, студии. Немного пришлось поваляться и попить чаю с вареньем, но через три дня уже все в порядке было.

      – Это хорошо, очень даже. Жалобы какие-нибудь есть еще?

      – Ну, кое-что имеется. На руководство Института, например.

      – Понимаю, Лунь, понимаю, правда. Но ничего не могу сделать даже с официальным запросом, и даже если попрошу его лично, как хорошего старого друга. Никак вам не помогу, несмотря на то, что академик Яковлев, по весьма достоверным слухам, массово привлекает бывших сталкеров. В первую очередь для изучения Москвы. А уж если Гавриил упрется, то это все. Не человек – сталь.

      – Гавриил?

      – Ох… прошу прощения. – Профессор немного смутился. – Но, право, как же метко вы его прозвали. Прижилось имечко даже в академической среде. Мы и сами его между собой так величаем, и-и… иногда проскакивает. Ну-с, Алена Андреевна Архипова, она же Хип, подпишите вот тут и тут согласие на исследование… хорошо. Теперь присаживайтесь и немного подождите, пока наша техника решит, кто вы и с чем вас можно кушать.

      За работой незаметно наступил темный, как бархат, южный вечер. Вокруг беседки загорелись огни ночных фонариков, поменялся бриз, где-то над крышей замелькали