Мои легенды Средиземного моря. Евгения Викторовна Иконникова

нтином к морю, как в Ялте. Какой-то живет в таком интенсивном темпе, что даже осмотр достопримечательностей происходит торопливо, скачками, на бегу, как в Москве. А какой-то с первых шагов радует своим щедрым гостеприимством, как Стамбул, город-праздник, который подарил нам очень яркие, сильные впечатления.

      Сейчас я прощаюсь и благодарю еще один из древнейших городов Турции. Город-легенда Измир раскинулся вдоль извилистого, длинного залива на берегу Эгейского моря. Позади осталась лента дороги, волнами огибающая побережье, ведущая в порт. И, наконец, вот он – порт, второй по величине после Стамбула. Надежная гавань для морских паромов, круизных лайнеров и яхт. Яхты, словно чайки, качаются на волнах в ожидании встречи с морем. Причал, от которого отходит наш паром – уже совсем рядом, за следующим поворотом дороги. После палящего дневного солнца вечерний морской ветер радует своей прохладой. Перед нами серый, широкий, прямой, как взлетно-посадочная полоса, пирс, уходящий в море. А рядом пришвартован…

      – Это ПАРОМ? КАК он держится на воде? Это же целый плавучий город!

      Муж изумлен не меньше моего. Ветер разметал его растрепанные волосы и торчащую во все стороны бороду, пока он, задрав голову, рассматривает паром. «Дикий и свободный философ», – он организовал эту поездку по греческим островам, в которой я сопровождаю мужа на научную конференцию. Как «ручная кладь». Подняв голову, не могу разглядеть верхней части парома, отсчитываю десять палуб и голова начинает кружиться. Это высота, одиннадцати или двенадцатиэтажного дома. Прикинув ориентировочно габариты нашего судна, я немного теряюсь от такой величины.

      Забыв про усталость от последнего насыщенного дня в Измире, забыв про тяжелый рюкзак, я восторженно разглядываю этого белоснежного исполина. Его громадный бок, длиной около двухсот метров, украшает синяя надпись гигантскими буквами «ANEK LINES». Вечернее освещение со всех сторон, делает его похожим на город, украшенный праздничными огнями.

      Он наш проводник по греческим островам Миконос – Санторини – Крит – Самос – Патмос – Кос – Родос. Супруг выбрал самый длинный маршрут, охватывающий наибольшее количество островов. Конечная цель нашего путешествия – остров Родос, где и будет проходить научная конференция по философии, в которой участвует с докладом мой «профессорский» муж.

      Дорогу нам перекрывает бесконечная вереница транспорта – друг за другом идут огромные длинномерные фуры, легковушки, мотоциклы. К соленому, влажному морскому воздуху примешивается запах выхлопных труб автомобилей, ждущих своей очереди при погрузке на паром. Размеры грузовой палубы поражают. Похожая на футбольное поле, сплошь заставленная машинами, она имеет резкий запах бензина и машинного масла. Огромные фуры в четыре ряда заезжают по пандусу, и исчезают в проеме кормы, как маленькие рыбки в чреве исполинского кита.

      Множество людей, плотным потоком, с чемоданами, рюкзаками, сумками поднимаются по проходу для пассажиров. Мы встраиваемся в этот поток, и нас несет «по течению». Шумная иностранная речь вокруг похожа на птичий гомон. Не зная языка, в этом путешествии я чувствую себя неуютно, кроме как с супругом мне не с кем поговорить по-русски. А его любимая тема – это то, как я должна быть благодарна ему за эту поездку. Поэтому чаще всего наш разговор «не клеится».

      Поднимаемся в потоке вверх по лестнице. Многочисленные сандалии, ботинки, кроссовки гулко стучат по металлическим ступенькам. Широкая человеческая река разделяется на несколько рукавов. Это течение приносит нас в камеру хранения, расположенную на нижней палубе. Наши новенькие, семидесятилитровые рюкзаки занимают свои ячейки, а мы, взяв сумки с самым необходимым, идем осматривать паром.

      Просторный, залитый теплым светом холл. Ноги приятно пружинят на мягком, бордового цвета, ковровом покрытии. Оно красиво оттеняет, идущую волной, песочно-желтую дорожку из ламината. Прикасаюсь к немного шероховатым золотистым стенам – подсветка сверху и белые колонны, рядами стоящие вдоль стен, зрительно расширяют пространство. Создается ощущение сияющего простора. В такой же гамме – «золото с бордовым» – оформлена широкая лестница на следующую палубу. На которой тоже царит оживление – приветливые, улыбчивые лица, изумленные взгляды, шумный обмен мнениями. Отовсюду доносится такая непривычная иностранная речь.

      Перед нами лифт. Двери с мелодичным звоном открываются. В кабине лифта нас двое и еще семейная пара с маленькой девочкой лет четырех, хотя могло бы спокойно поместиться человек десять. Лифт на английском, затем на греческом, сообщает название и номер палубы. Девочка восторженно оглядывает зеркальные стены, и, скорчив рожицу своему отражению на потолке, довольная выходит вместе с родителями на своем этаже. У них каюта. А мы идем в общий зал, расположенный на носу корабля. Там нас ждут сидячие места, которые на несколько дней станут нашим домом.

      Мы заходим в просторный, хорошо освещенный зал, где приятно пахнет цветами и цитрусовыми. Широкие, как в самолете, кресла расположены в несколько рядов – два ряда у иллюминаторов, и три раза по три ряда – посередине зала. Ряды заканчиваются у огромных смотровых окон, из которых открывается потрясающий вид на нос корабля и море «прямо по курсу». Ставим наши небольшие