Рассвет Тьмы. Сергей Тармашев

ситуацией! Да и Драрда Изворотливого Ума давненько не видно, а это не лучший знак. Вот и легат из форта на прошлой неделе тоже спрашивал, давно ли приходили оркские купцы.

      При таком положении дел какой уж доход – полтора десятка серебряных монет за две недели и те в радость. Одна надежда на сегодняшний вечер, обещающий хороший заработок. Поутру в Оркольм приехала повозка бродячих циркачей. Артисты, увидев опустевшую деревеньку, хотели было продолжить путь, да ему удалось уговорить их остаться на одну ночь, посулив бесплатный ночлег. Так что сегодня после заката начнется представление, и трактирщик уже отправил младшего сынишку в форт с этой новостью. Чем больше народу придет посмотреть выступление, тем больше вина и еды он продаст уважаемым посетителям. Самое время подготовиться, и в трактире время зря не теряли: жена с утра стоит за плитой, сыновья поднимают из погреба бочонки с вином, а он намывает бар.

      Входная дверь скрипнула, и трактирщик обернулся на звук шагов. Приветливое выражение его лица сменилось гримасой досады. Пожалуй, он несколько погорячился, заявляя, что счастлив появлению каждого посетителя.

      – Я вижу, ты рад меня видеть, – тощий мужчина с тихим голосом и маленькими бегающими глазками криво усмехнулся, – налей-ка мне кубок мергийского. – Он уселся за барную стойку.

      – Давно тебя не было видно в наших местах, Монья, – уклончиво ответил трактирщик, неторопливо доставая чистый кубок, – только мергийского сейчас нет. Война ведь, караваны не ходят. Есть только мое собственное вино.

      Сидящие за столом охотники, увидев посетителя, недовольно скривились и торопливо попрятали свои кошели поглубже. Это не укрылось от скользящего по сторонам взгляда тощего мужчины, и ухмылка на его лице стала еще шире.

      – Да ладно тебе, – осклабился он и заговорщицки зашептал: – Разве сегодня вечером не намечается праздник? Циркачи, факиры, акробаты и все такое? Все, кого собственная глупость или воля Эрдиса Щедрейшего забросила в эти тоскливые места, соберутся у тебя. Неужто ты не припас для такого случая бочонок хорошего вина? – Тощий подмигнул трактирщику. – А, кажется, я понимаю! Мергийское предназначается для господ из форта? Десятники, сотники, возможно, сам легат почтит нас своим присутствием! Состоятельные клиенты, не так ли? Такой праздник сулит предприимчивым людям хороший барыш, а?

      Тощий тихо хихикнул.

      – Так тебе наливать или как? – хмуро спросил трактирщик, держа в руках пустой кубок.

      – Наливай! – Тощий небрежно швырнул на стойку медяк. – Я не гордый, до вечера потерплю. Мы с тобой оба ждем его с нетерпением! – Самодовольная улыбка не сползала с его лица.

      Трактирщик наполнил кубок, стараясь не выпускать тощего из виду, и пододвинул его посетителю. Затем он, все так же не спуская глаз с ухмыляющегося человека, шагнул назад, нащупал рукой факел и зажег от него длинную лучину.

      – Лампу зажжешь сам, – протянул он лучину тощему, –