Падший демон. Изгой. Денис Агеев

не один десяток отродий, слышал от другого демона, пусть и недавно родившегося, что тому жаль людей. Людей, что всегда были и будут всего лишь пищей. И даже не людей в прямом понимании, а материальное воплощение их грешных душ.

      – Что ты сказал? – взвился архидемон. Он наконец пришел в себя, и им овладел жуткий гнев. – Да ты знаешь, что за такие слова тебя самого разорвут на части? Ты хоть представляешь, как ты позоришь всех нас? Ты – демон! Пусть жалкий и ничтожный, но все равно демон. Ты родился и умрешь им… А эту пищу, что ты так упорно отказываешься есть, тебе все равно придется сожрать… Человек – так эта еда называется. А теперь – ешь!

      Выговаривая последние слова, архидемон схватил одной рукой демоненка, а другой начал засовывать жертву ему прямо в пасть. Отпрыск вырывался и кричал, но Храхи-Агам не отступал. Он несколько раз хорошенько врезал нерадивому воспитаннику, и вконец ослабший маленький демон успокоился.

      Жертва вырывалась и вопила. Но ее стенания продлились недолго – архидемон резким движением лапы сломал ей шею, как беспомощному котенку. Без колебаний он оторвал руку грешника и затолкал ее в пасть непослушному отродью. Тот, фыркая и сопя, с трудом начал пережевывать «пищу». Храхи-Агам, довольно оскалившись, отпустил воспитанника.

      – Вот и все! Ты – демон. Ты должен так делать, – удовлетворенно изрек он.

      Но в следующее мгновение упрямец выплюнул все, что впихнул ему в пасть Храхи-Агам. Он громко кашлял, хрипел и брезгливо отплевывался. Его красная морда исказилась в гримасе отвращения, что придало ей еще больше уродства.

      – Ах, ты ничтожество! – взревел Храхи-Агам.

      Свистящий удар! И демоненок отлетел в сторону, с размаху впечатался в стену, выбив облако каменной крошки. Архидемон злобно рыкнул и, подобно тигру, кинулся на несчастного отпрыска. Мохнатые лапы вцепились в малыша и прижали беспомощное тело к разбитой стене. Кости молодого демона с хрустом ломались и прорывались сквозь тонкую кожу. Эхо пронзительным, диким визгом запрыгало по стенам.

      – Как ты посмел плеваться пищей, тварь? – Глаза Храхи-Агам пылали огнем неистовства. – Знаешь что?.. Знаешь, что говорят люди о нас?

      Демоненок хрипел и отплевывался.

      – Не знаешь! Они говорят, что мы – воплощение совершенного зла. И они правы. Мы и есть воплощение совершенного, чистого зла! А это потому, что мы – демоны! И ты – демон. Ты – воплощение чистейшего зла! И иначе быть не может… И если ты не хочешь питаться, то рано или поздно сдохнешь. Ты понял, ничтожество? – Архидемон трясся от злобы.

      – Я никогда не буду есть людей! – из последних сил просипел демон-добряк.

      Храхи-Агам отпустил его, и тот, словно мешок со сломанными костями, рухнул на пол. Он хрипел и кашлял, выплевывая сгустки крови.

      Надзиратель с отвращением поглядел на окровавленное тело демоненка и прижал его лапой к полу.

      – Тогда умри, мерзость! – Архидемон с силой наступил, с наслаждением слушая, как трещат кости едва живого отпрыска. – Любишь людей, тогда тебе