Клинок выковывается. Дмитрий Распопов

за ближайшими юртами.

      «Ночью надо попробовать, – угрюмо подумал я, повернув назад. – Собаки и дети – серьезная охрана. Не остановят, но шум поднимут изрядный, а без коня далеко не уйдешь».

      Вернувшись к юрте, я увидел, что меня уже ждут. Сам Шарек, Гайсак и неизвестный мне старый степняк.

      – Почему так долго? – Гайсак с криком замахнулся крутом и щелкнул им в сторону меня и Юса, метя при этом в мальчишку.

      Я слегка оттолкнул пацана и, краем глаза увидев летящую тень, выкинул вперед руку, которую тут же резко обожгло. Я почувствовал такой рывок, что едва не покатился кубарем. От резкого движения болью отозвались раны, но я выпрямился и остался стоять на ногах. Посмотрев на руку, я увидел зажатый в ладони пойманный кнут.

      – Хороший воин, – скривился старик, – только не пойдет он в качестве почетного гостя, Шарек.

      – Почему, отец? – удивился кочевник.

      – Раны слишком свежие, чтобы его приняли на это место, – сплюнул тот. – Но на роль воина от нас сгодится. Говоришь, он пятерых наших положил?

      Шарек качнул головой и ответил:

      – Меня ранил и еще двоих наших, дерется, как берсерк.

      – По его виду и не скажешь. – Старик смерил меня взглядом.

      – Это нас и подвело. Мы-то решили, что будет легкая добыча, а он так орудовал копьем, что только свист стоял. – Кочевник посмотрел в мою сторону.

      Мне пришлось сделать вид, что я разглядываю свои сапоги.

      – Думаешь, действительно телохранитель барона, а не он сам?

      – Да, отец, несмотря на его возраст, думаю, не врет. Для дворянина слишком худ, плохо одет и черен.

      – Поскольку выставить нам больше некого, готовь его для игр. Призовых мест не займет, но пару рабов чужих покалечит – и то радость. – Старик повернулся и пошел прочь.

      – Эй, раб, иди сюда, – позвал меня Шарек.

      Я подумал, что время выпендрежа еще не настало, поэтому проглотил слово «раб» и подошел к нему.

      – Да, хозяин. – Я вспомнил недавний урок.

      – Молодец, быстро учишься. – Кочевник оскалился. – Пойдешь вон к той юрте, скажешь, чтобы на тебя надели ошейник с моим именем.

      Я внутренне содрогнулся, представив на себе ошейник, как у Юса, и внимательно посмотрел на степняка, вернее, на его оружие. Почувствовав на себе мой взгляд, Шарек перестал скалиться и положил руку на саблю. Я прикинул, смогу ли я убить его, не подняв всех остальных, и понял, что это безнадежно. Пока нужно подчиниться.

      – Да, хозяин, – ответил я и зашагал, куда он мне показал.

      Кочевник провожал меня взглядом и больше не улыбался.

      Ошейник мне подобрали и нацепили за пару минут, настолько жесткий и толстый, что с трудом можно было повернуть голову. В ужасном настроении я поплелся назад.

      – Куда прешь, шакал! – Задумавшись, я даже не заметил, как преградил дорогу конному всаднику.

      Следом за его словами последовал удар кнутом, настроение у меня было настолько поганым, что я, не задумываясь, полез в драку. Нырнув под лошадь, я дернул кочевника за ту ногу, которой