Ермак. Начало. Игорь Валериев

Амуру.

      Бежал я дольше, чем рассчитывал. Сказались и потеря крови, и рана в боку, да и Тимоха, как оказалось, бегал плохо: казак не на коне – не казак. Когда, задыхаясь и шатаясь от усталости, я выбежал на берег Амура, четверка хунхузов уже выгоняла на песчаный берег острова Зориха последних из угнанного косяка лошадей и сами выбирались из воды.

      Упав за камень и восстанавливая дыхание, я оттянул затвор, проверив, на месте ли патрон, а три положил рядом.

      – Ермак, очень далеко, не попадешь!

      – Не мешай, Тимоха. Никуда они не денутся.

      «Так, расстояние метров двести. Учтем поправки при стрельбе через реку. Карабин вроде неплохо пристрелян. Все. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Успокаиваемся. О, и хунхузы встали. Замечательно!» – подумал я.

      Слившись с винтовкой в одно целое, взял на мушку первого из бандитов и мягко потянул спусковой крючок. Выстрел – минус один. Два. Три. Четыре. Все четыре хунхуза, свалившись с коней, растянулись на земле. Ни один из них больше не шевелился.

      – А ты, Тимоха, говорил, что не попаду. Попал, правда, стрелять пришлось не в голову, без оптики действительно далековато было.

      – Если бы не видел сам, то не поверил бы. А меня, Ермак, так стрелять научишь?

      Я во весь голос расхохотался:

      – Тимоха, мы же с тобой теперь одно целое: я – это ты, а ты – это я. Можешь для себя считать, что так стрелять ты уже научился. Но многому другому действительно придется учиться. Все. Пошли на холм перед спуском, там засаду делать будем. Жаль, что патронов только шесть штук осталось, я надеялся еще у этих четверых разжиться, но не судьба.

      Поднявшись на холм, с которого спуск к воде и весь берег были как на ладони, я принялся искать место для снайперской позиции и быстро его нашел. Небольшая естественная ямка на вершине холма, два принесенных камня, несколько срезанных и расставленных веток, и позиция готова. Теперь оставалось только ждать.

      – Ермак, а ты как в меня попал? И почему тебя Ермаком надо звать, если тебя тоже Тимофеем зовут? А сколько тебе лет? А что такое спецназ?

      Вопросы сыпались, как горох из прохудившегося мешка.

      – Тимоха, остановись. Слишком много вопросов. Давай по порядку. Как в тебя попал – не знаю. Когда я погиб в своем теле, мне было пятьдесят пять лет. Спецназ – это войска специального назначения, предназначенные для разведки и диверсий. С тобой мы полные тезки, а прозвище у меня, сколько себя помню, было Ермак, потому что род свой я веду от Ермака, который Сибирское ханство для государства Московского завоевал.

      – Вот здорово! И мы, как дед рассказывал, свой род от Ермака ведем.

      – Это действительно здорово, Тимоха, но теперь тихо: кажется, табун идет. Да, Тимоха, если выживем, ты про меня никому ни слова не говори. Хорошо?

      – А почему не говорить, Ермак?

      – Такое раздвоение личности считается у врачей серьезным заболеванием. Могут в психиатрическую больницу упечь. Одним словом: в бок ударило, упал с коня, ударился головой и больше ничего не помнишь. А дальше разберемся. Понял, Тимоха?

      – Да,