В состоянии необходимой обороны. Фридрих Незнанский

красивую, убаюкивающую музыку. Музыка переливалась морскими волнами, глухие удары, очевидно, имитировали звук материнского сердца… Как все это раздражало Тихонова! Это ее вечное пристрастие ко всему восточному, мистическому — запахам, палочкам, птичкам и травкам… Выключив музыку, Тихонов заглянул в ванную. Жена лежала в ванне, свернувшись калачиком, прижав колени к подбородку, и плакала. Разумеется, был скандал.

      Она осыпала его упреками, говоря, что обзвонила всех знакомых, пытаясь узнать, где он и что с ним, что на работе ей сказали, что «они уехали» в шесть часов вечера…

      — Жена должна быть прежде всего веселой, потом красивой, а не такой зареванной, как ты, и только потом умной! И если ты догадываешься о чем-то, то это твои проблемы, нечего мне демонстрировать свою наблюдательность и детективные способности!

      Она что-то говорила о дурных снах, связанных с ним, о каких-то предчувствиях, о собственных страхах за него, просила оставить ради нее «эту работу». Тихонов не стал уточнять, что именно она имела под «этой работой» — должность директора таксопарка или роман с Леночкой, ему это было неважно. Весь ужас для него заключался в том, что от него требовали каких-то жертв!

      — Ради тебя! — Тихонов разошелся не на шутку, он не привык делать ничего ради кого бы то ни было, тем более — ради нее.

      Он кричал, что жена должна всегда встречать его ласковой улыбкой, а не упреками, что ее обязанность — радоваться тому, что он вообще пришел… А мог бы и не прийти…

      Чем громче он кричал, тем тише и тише она плакала, все больше и больше сворачиваясь в калачик. Тихонов распалялся все больше, чувство жалости, которое он испытывал к ней в те минуты, раздражало его самого. Оставив ее лежать в ванной, он хлопнул дверью и ушел спать в гостиную, демонстративно игнорируя совместную спальню…

      В тот вечер он решил ее бросить.

      «Бедная моя, бедная, боже мой, какой я дурак», — думал теперь Вячеслав Карпович, испытывая сейчас, скорее, чувство вины перед женой, чем чувство страха. Телефон надрывался от звонков. «Шишков?» — прикидывал, кто бы это мог звонить, Тихонов. Он еще не знал, что Шишков в это время звонить уже не мог. Тихонову и в голову не могло прийти, что «взятие» Трофима было всего-навсего ловушкой, которую подстроили Шишкову и Тихонову братья Трофимовы, чтобы заманить одного из них на бензоколонку, а другого взять прямо в кабинете.

      План был разработан Антоном, Жора, как всегда казался скептически настроенным, но вынужден был признать, что план неплохой. Обмануть Шишкова оказалось не так уж сложно, но больше всего удовольствия братья получили, прослушивая разговор Шишкова с Тихоновым…

      «Я везу с собой Трофима…»

      «Как тебе это удалось?..»

      «Бензин кончился… На бензоколонке…» — слушая эти слова, братья покатывались со смеху.

      — Ну бараны, ну лохи! — восторгался собственной выдумкой Антон. — Клевая идея, правда, Жор?

      Жора вел себя сдержаннее, все-таки придумал это не он, ущемленное самолюбие давало о себе знать.

 &nb