Стая бешеных. Фридрих Незнанский

понуро спросила Ободовская.

      – Н-ну, на мой взгляд, не очень. Да кто там будет в бухгалтерии разбираться? – оптимистически прибавила Ира.

      – Найдется кому, – мрачно оппонировала Ободовская.

      – Слушай, ты что, всю Женеву по периметру объездила? – спросила Ирина, ошеломившись астрономической цифрой в счете.

      – Нет, просто я решила не дописывать ноль в конце, а дописала спереди девятку. По-моему, этот самый удачный. Другое дело вот этот…

      Маша протянула неврастеническим почерком заполненный счет на пятнадцать франков.

      – Я так никогда не сумею, – сокрушилась Ободовская, глядя на бумагу, – он, по-моему, эпилептик был.

      – Кто?

      – Ну, этот водитель. Разве здоровый человек может так написать?

      – Не уверена. Но, вообще-то говоря, у меня почерк не лучше.

      – Да? – оживилась Ободовская. – Ну-ка, покажи.

      Ирина взяла перо и, задумавшись на мгновение, выписала неловко, путая буквы «ш» и «ж»: «Игумен Пафнутий руку приложил».

      – Здорово, – призналась Ободовская. – Так же коряво. А кто такой был этот Пафнутий?

      – Это из Достоевского, – пояснила Ирина.

      – А-а… Так, может быть, ты мне напишешь вот здесь нолик? – с простоватым лукавством попросила Ободовская.

      Ирина улыбнулась ей, достала из карандашницы ручку подходящего цвета и, склонившись над бланком счета, вывела вполне истерический ноль под стать записи.

      – Как дела? – раздалось над ее ухом. Ободовская от неожиданности подпрыгнула. Ирина ловко засунула счет в стол.

      – Ах, Владимир Дмитриевич, – притворно обрадованно защебетала она, – только вернулась!

      Это был Владимир Дмитриевич, ее босс, ее ближайшее начальство. Скучнейший амбициозный тип. У него ко всем этим «достоинствам» были еще большие и вечно влажные руки, которые он тайно вытирал платком. Кроме того, он был баснословно жаден до денег и имел имперские амбиции. В настоящий момент его тщеславие было удовлетворено занимаемой должностью, и единственным предметом тайных его комплексов было отсутствие респектабельной любовницы, в каковые он однозначно предполагал Ирину. Несколько раз его рука, недобросовестно вытертая платком, уже ложилась ей на колено. Приходилось дипломатически лавировать, чтобы удержать ситуацию возможно долее нерешенной в надежде, что шеф остынет или изберет другой объект для своих вожделений. Но начальник длил осаду, не помышляя отступать. Вот и сейчас он присел на край стола и, как ему казалось, возбудительно посмотрел в глаза Ирине своими тусклыми глазами. Маша делала из-за его плеча отчаянные знаки, чтобы Ирина убрала рассыпавшиеся по столу счета, чем очень Иру стесняла. Начальник, казалось, вовсе и не заметил, чем занимались подруги, но исступленная возня Машки на заднем плане могла серьезно испортить ситуацию. Всячески завлекая шефа разговором о поездке, Ира словно ненароком взяла гроссбух и попыталась накрыть им компрометирующую документацию. Но, о ужас! Только она опустила книгу, как по не известному ей физическому закону бумажки выпорхнули