Тирмен. Генри Лайон Олди

осенью в армию загребут, Куцый Архангелу и припомнит! – образовался рядом вездесущий Кощей.

      Жирный покосился на сплетника как на досадное недоразумение.

      – Архангел этой сопле и сам хлебало начистит, если надо, – веско изрек он.

      – А кореши? Кореши Куцего?!

      – Вернусь после дембеля, узнаю – всех корешей под асфальт закатаю. Понял?

      Благодаря Кощею данное историческое заявление немедленно стало достоянием общественности. На районе докапываться к Даньке перестали: «За него Жирный мазу тянет!»

      Хоть какая-то польза от носатого стрикулиста.

      Встреча с Жирным и кодлой ничего плохого не сулила. Правда, могут следом увязаться. Не тащить же их всех в тир к дяде Пете? Хотя, собственно, почему нет? Данька давно понял: другие не видят в мишенях знакомые лица, и выстрелы их не имеют судьбоносных последствий. Может, это не тир такой особенный, а он сам, Даниил Архангельский?

      Впрочем, одно другому не мешает.

      – Привет! Пошли, – он решительно завладел инициативой, – у меня тут тирщик знакомый. Я договорюсь, он пострелять на шару даст.

      От дармовой стрельбы никто отказываться не стал. Компания ввалилась в тир, один Кощей топтался в дверях.

      – Чего тормозишь? Заходи! – позвал Данька, демонстрируя великодушие. – Народу нету, тир свободен. И винтовок восемь штук: одна будет в запасе. Петр Леонидович!..

      «Инструкцию по техническому обслуживанию пневматической винтовки «ИЖ-38» он мог цитировать на память. Разбуди среди ночи – нет проблем. Нравились мудреные словечки: шептало, манжета, ригель, пружина ригеля… Теория – дело хорошее, но на практике манжету пора менять. В ящике хранилась запасная. И прокладку ствола надо перевернуть. Ну, почистить-смазать – это само собой. Винтовка, учит дядя Петя, вроде любимой жены. Должна блестеть, лосниться и палить без удержу.

      Дядя Петя – классный мужик. И тогда он все понял правильно. «Я отработаю», – шепнул было Данька, но старик весело распушил усы: пустяки, мол! Каждому досталось по десять пулек. Данька не спешил: обождал, пока все сделают по паре-тройке выстрелов, и лишь потом начал стрелять сам. Выделываться не хотелось. Убедившись, что мишени сегодня безопасные, без узнаваемых черт, он сбил «мельницу», «паровоз» и «разбойников».

      И тут пришел кураж. Он стрелял быстро: целился пару секунд, уверенно давил на спуск, зная, что попадет – в миниатюрное сердечко «шалуньи», в капризную «жирафу», в упрямого «орла». Когда осталась последняя пулька, Данька обнаружил, что стреляет один. Остальные смотрят, как он валит мишень за мишенью.

      Девять из девяти. Нужен финал.

      Красивая точка в конце.

      Он поднял «воздушку» одной рукой. Плавно повел стволом снизу вверх. Поймал на мушку свежевыкрашенный, девственно белый кружок «карусели». С этой мишени в свое время все и началось.

      Выстрел.

      Карусель завертелась, вспыхнули огоньки, заиграла музыка.

      – Ну ты снайпер, Архангел! Робин Гуд, блин!

      Жирный