Жестокость и воля. Сергей Зверев

А ему такие люди нужны.

      – Ясно.

      Они вышли из машины и направились к входу в кафе. У двери путь им преградил высоченный амбал с рублеными чертами лица в неизменной кожаной куртке.

      – Сандень, – глухим, словно замогильным голосом сказал он.

      Действительно, на двери кафе висела табличка с кривой, от руки выведенной надписью карандашом.

      – Т-ты чего? – воскликнул Терентий. – Это же я. Нам к Чернявому надо.

      Амбал равнодушно сплюнул, потом уставился на Жигана.

      – А это кто?

      Константин вдруг испытал острое, почти непреодолимое желание врезать этому жлобу по яйцам.

      Он встречал подобных мордоворотов не впервые и всякий раз удивлялся – почему же бог награждает их силой и обижает мозгами?

      – Это Жиган, – сказал Терентий, – у нас стрелка с Чернявым. Понял, Шварценеггер?

      Немного поколебавшись, амбал отступил.

      – Вот так-то, – нравоучительно сказал Терентий, открывая дверь.

      Они оказались в довольно просторном вестибюле, половину которого занимал гардероб с пустыми металлическими вешалками.

      Несмотря на так называемый сандень, из зала доносилась негромкая музыка.

      – Его что, на самом деле Шварценеггером зовут? – спросил Жиган. – Или ты пошутил?

      – Не, в натуре, – серьезно сказал Терентий. – Ты же сам видел, какой шкаф.

      – Бля, – не удержавшись, ругнулся Жиган, – не Подмосковье, а Голливуд какой-то. Рэмбо, Шварценеггер – видаков насмотрелись…

      Жиган не был в кафе «Олимп» после pемонта, и потому огромный полупустой зал произвел на него должное впечатление.

      Столики располагались вдоль боковых стен. У противоположной стены на небольшом подиуме стояла мощная звукоусилительная аппаратура.

      Из колонок, установленных в углах зала, доносилась музыка вышедшей из моды группы «Модерн Токинг». Мигала цветомузыкальная установка. С потолка свисал большой серебристый шар.

      За столиком, расположенным у левой стены заведения, сидели трое.

      Сбоку на стене висело включенное бра в форме цветка ромашки.

      Чернявый сидел спиной к входу, неторопливо потягивая из стакана минералку.

      Его спутники прикладывались к горлышкам маленьких, в серебристой фольге бутылочек, судя по всему, пивных.

      Пристрастие Чернявого к минеральной воде могло удивить непосвященного, но Жиган знал, что Чернявый в рот не берет спиртного. Он сидел на кайфе, отдавая предпочтение «колесам». Таблетки ему привозили из Москвы, где с этим делом обстояло проще.

      Чернявый вопреки своему прозвищу был русоволос, лицо его обрамляла небольшая аккуратно подстриженная бородка.

      Вообще его можно было принять за младшего научного сотрудника какого-нибудь заштатного отраслевого НИИ, если бы не взгляд и не татуировка на наружной стороне кисти – обвитый колючей проволокой факел с надписью «Свобода» внизу и инициалами «С.Ч.».

      Пальцы Чернявого также украшала татуировка в виде перстней.

      Первым к столику Чернявого подошел Терентий.

      – Привет,