Осень прежнего мира. Константин Бояндин

Бревин. – Ты сильно не удивляйся, Олли, не так-то легко свыкнуться с мыслью, что у тебя не осталось ни дома, ни родины, – только сестра.

      – По-моему, у тебя прекрасное самообладание, – осторожно заметил Ользан, глядя по-прежнему в сторону. – Да и Лаис держится неплохо.

      – Да, в нашем роду слабых людей не бывает, – подтвердил Бревин и Ользан вновь скрыл улыбку. – Вопрос только в том, почему её попросту не убили там же, в Шантире. И почему Глешар, покинув город, не подсыпал мне яду на прощание.

      – Ты думаешь, что переворот устроил твой дядя?

      – Очень на него похоже.

      Оба замолчали.

      – Я привык рассуждать логически, – продолжал Бревин. – А тогда непонятно, зачем связываться с проклятиями, полагаться на заклинания, когда можно было всё решить традиционными средствами? Либо мы рано радуемся, либо…

      Ользан пожал плечами.

      – Лаис упоминала про какого-то чародея.

      – У нас чародеев, как крыс в амбарах, – отмахнулся Бревин. – Самый могущественный из них только и умел, что произносить внушительные слова и устраивать фейерверки. Так что о ком она говорит, мне непонятно. Да и к чему чародеям Шантир? Мы, конечно, достаточно богатая страна, но вокруг нас есть гораздо более богатые! Я не говорю, конечно, о Лерее – там одного чародея для захвата власти не хватит, но Шантир! – Бревин вздохнул. – Ничего не понимаю.

      Ользан провёл рассеянно по матовому шару, укреплённому на стене и тот осветился изнутри мягким желтоватым светом.

      В комнате стало светло.

      – Кстати, Олли, – Бревин стоял у окна, глядя в сгущавшийся мрак. – Как ты догадался о проклятии? Насколько я знаю, ты не маг. По всем признакам не маг.

      – Нет, – Ользан улыбнулся, – «Только не стремящийся к знанию сможет постигнуть мир; только не знающий магии сможет увидеть все семь её цветов», – произнёс он, полуприкрыв глаза.

      – Странная цитата, – отозвался шантирец после паузы. – Где ты её нашёл?

      – Вот, – Ользан передал ему своё сокровище – обгоревший кусочек бумаги, на котором сохранилось лишь несколько отрывочных фраз. – Это я спас из костра.

      – Значит, здесь тоже жгут книги, – медленно произнёс Бревин, возвращая клочок его владельцу. – Ну так как, Олли?

      – Догадался, – Ользан пожал плечами. – Мне в голову иногда приходят совершенно неожиданные мысли. Видения…

      Он охнул и встал из кресла.

      Голова у него закружилась и миллионы крохотных иголочек принялись вонзаться в его тело. Бесчисленные огоньки зажглись в глазах и начали неторопливо вращаться, – словно гигант ладонью перемешивал звёзды, рассеянные в пустоте.

      – Ну-ка, глотни, – послышался голос из невероятной дали и что-то прижалось к его губам. Ользан глотнул. Вкус оказался непереносимо горьким.

      Тут же мир вернулся в обычное состояние; иголочки и туман рассеялись, оставив ощущение странной лёгкости и бодрости.

      – У тебя, я вижу, тоже был трудный день, – Бревин завинтил на чём-то крышку и спрятал предмет в карман. – Давай-ка на боковую. Тем