Драконья гавань. Робин Хобб

она ненавидит мужа. Вот так вот. Элис некоторое время молча шагала рядом с Лефтрином, пока тот не прокашлялся, нарушая ход ее мыслей.

      – Прошу прощения, – машинально извинилась она. – Я задумалась.

      – Думаю, от нас мало что зависит, – печально произнес капитан, и Элис кивнула, отнеся его слова к сумятице в собственной душе, однако он продолжил: – По-моему, никто не может помочь коричневой. Она либо выживет, либо умрет. А мы застрянем здесь до тех пор, пока все не решится.

      – Так непривычно думать о ней в женском роде. И вдвойне печально, что она больна. Самок драконов осталось слишком мало. Так что я нисколько не возражаю. В том смысле, что я не против задержаться здесь.

      Элис хотелось, чтобы капитан подал ей руку. Она решила, что не станет отказываться.

      Между берегом и рекой не было четкой границы. Грязь постепенно становилась все более топкой и влажной, а потом превращалась в воду. Элис с капитаном остановились у самого края потока. Грязь начала засасывать ее обувь.

      – Нам, стало быть, деваться некуда? – проговорил Лефтрин.

      Элис огляделась. За спиной остался низкий речной берег с вытоптанной травой, дальше – опушка леса, загроможденная плавником и заросшая кустами, позади которой начиналась уже настоящая чаща. С того места, где они стояли, она казалась неприступной и зловещей.

      – Можно попробовать углубиться в лес… – начала Элис.

      Лефтрин негромко засмеялся, но особого веселья в его смехе не слышалось.

      – Я не то имел в виду. Я говорил о нас с тобой.

      Элис заглянула капитану в глаза. Она поразилась откровенности Лефтрина, но затем решила, что искренность – единственная польза от вмешательства Седрика. Теперь им незачем отрицать, как сильно их влечет друг к другу. Элис жалела, что ей не хватает смелости взять капитана за руку. Вместо этого она просто смотрела на него, надеясь, что он сумеет угадать ее мысли сам.

      Он сумел – и тяжело вздохнул:

      – Что же нам делать, Элис?

      Вопрос был риторическим, но она все же решила ответить.

      Они прошли еще пару десятков шагов, прежде чем Элис подобрала слова, которые действительно выражали ее чувства. Капитан шагал, уставившись под ноги. И она произнесла, глядя на его профиль, окончательно отдавшись на волю судьбы:

      – Делай что хочешь. Чего ты хочешь, того и я хочу.

      Не сразу до него дошел смысл ее слов. Ей казалось, они станут для него благословением, но Лефтрин воспринял их как бремя. Лицо его окаменело. Он поднял взгляд. На берегу, неподалеку от них, стоял баркас и как будто глядел на капитана с сочувствием. Лефтрин заговорил, обращаясь к нему, похоже, в не меньшей степени, чем к самой Элис.

      – Я обязан поступить правильно, – с сожалением заключил он. – Правильно для нас обоих, – прибавил он со всей окончательностью принятого решения.

      – Я не позволю, чтобы меня выпроводили обратно в Удачный!

      Капитан кривовато улыбнулся:

      – О, ничуть не сомневаюсь, госпожа. Никто не собирается тебя никуда выпроваживать. Куда бы ты