Ночные тайны королев. Жюльетта Бенцони

с Бланкой Кастильской?

      Отправляясь в крестовый поход вместе с женой, двумя братьями и отрядами рыцарей, Людовик возложил бремя королевской власти на плечи матери, провозгласив ее регентшей Франции.

      Королева-мать проводила сына до аббатства Клюни. Со слезами на глазах она попрощалась с Людовиком. Никогда больше они не увидели друг друга.

      Весть о кончине Бланки Кастильской застала Людовика в Яффе. Через несколько недель королевский флот покинул Палестину. Французский король после шестилетнего отсутствия возвращался домой…

      3. Маргарита, Жанна и Бланка Бургундские – порочные принцессы

      Ночь на четырнадцатое марта 1314 года выдалась холодная, но, несмотря на ветер, яростными порывами налетавший с реки, парижане толпами прибывали на место казни тамплиеров. На небольшом Еврейском острове посреди Сены, где обычно мирно паслись коровы и козы, палачи соорудили огромный костер, на вершине которого, привязанные к столбам, стояли осужденные – Великий магистр Ордена рыцарей-тамплиеров Жак де Молэ и приор Нормандии Жоффруа де Шарнэ.

      От галереи королевского дворца костер отделяла лишь узкая протока, и ничто не мешало Филиппу Красивому, его сыновьям и членам Королевского совета наблюдать за казнью.

      Филипп IV стоял у самой балюстрады. Это был высокий, широкоплечий, атлетического сложения мужчина c белокурыми, чуть рыжеватыми, вьющимися волосами до плеч. Правильное, невозмутимо спокойное лицо государя поражало удивительной красотой, а огромные голубые глаза – неподвижным ледяным взглядом.

      Жак де Молэ повернул голову к королевской галерее. Взгляды Филиппа и семидесятидвухлетнего Великого магистра скрестились, будто эти люди (одного из которых вознесло над всеми право рождения, а другого – случайности судьбы) все еще мерились силой. Они неотрывно смотрели друг на друга, и никто не знал, какие мысли, чувства и воспоминания проносились в эту минуту в головах двух заклятых врагов.

      Король махнул рукой, и палач поднес пучок горящей пакли к куче хвороста, сложенного у подножия костра…

      Черный дым, столбом поднявшись вверх, закрыл обоих старцев, но вскоре ветер, раздувая пламя, рассеял едкую завесу, и глазам короля, его сановников и толпе парижан открылась жуткая картина: Жоффруа де Шарнэ, приор Нормандии, весь охваченный огнем, рвался прочь от рокового столба. Он кричал от нестерпимой боли, и на его побагровевшем лице явственно проступил длинный белый рубец – давний след удара мечом, полученного в жестоком бою с неверными. Великий магистр, задыхаясь в дыму, что-то говорил своему другу, видимо, пытаясь подбодрить его, но рев пламени заглушал его слова…

      Когда поленья осели, огонь взмыл вверх, и пламя охватило платье Жака де Молэ. В мгновение ока второй старец превратился в пылающий факел.

      Вдруг из пламенного ада послышался устрашающий голос:

      – Позор! Позор вам всем! Ибо здесь гибнут невинные!

      Великий магистр, пожираемый пламенем, по-прежнему глядел на королевскую галерею. Его громовой