Долг центуриона. Леонид Кудрявцев

понимаешь...

      – Понимаю.

      – В таком случае, остался лишь последний вопрос. Какие именно у тебя к ним претензии и в какую сумму они выльются?

      Я ухмыльнулся.

      Нет, назарунец кто угодно, но только не дурак. У дурака шансов попасть на его место столько же, сколько их у того, кто пытается выиграть в федеральную межпланетную лотерею, не купив ни одного ее билета.

      – Возможно, претензии у меня и есть...

      – Будешь предъявлять им какие-то обвинения, кроме стандартного сопротивления стражу порядка?

      – Нет.

      – Почему?

      – Это мое дело.

      – Вот как? – Да.

      Не мог же я ему объяснить, что обвинить ирмурянина в покушении на мою жизнь не смогу. И основной этому причиной является отсутствие свидетелей. Проще говоря, пока на весы правосудия я могу положить против его слов только свои. Слова против слов, а поскольку мы перед законом равны, то перевеса не получится. Вот если я соглашусь на сканирование памяти...

      Кстати, любой другой центурион должен был согласиться на эту процедуру, не моргнув глазом. Более того, раз процедуре сканирования памяти подвергнутся обе стороны, с ее помощью можно узнать, кто именно приказал ирмурянину меня убить и почему.

      Правда, на сканирование памяти я не соглашусь ни в коем случае. Если это произойдет, то сканирующий комп махом вылущит из моей памяти не только сведенья о схватке в ресторане, но и о кое-каких прошлых делах, совершенных мной еще до того, как волею невероятного стечения обстоятельств я стал центурионом. А вот этого мне не хотелось, совсем не хотелось, пусть даже в результате придется отпустить безнаказанным мыслящего, намеревавшегося меня самым тривиальным образом выпотрошить.

      Я хмыкнул.

      Тот, кто спланировал это покушение, должен был принять какие-то меры на случай, если оно не получится? Правильно, должен. Но не принял. Может, он знал, что я боюсь сканирования памяти как черт ладана? И откуда он мог это узнать?

      Ох, все-таки как-то с моим развеселым прошлым это покушение связано. Еще бы узнать – как.

      – Не хочешь объяснить мне, что здесь в самом деле произошло? – спросил назарунец.

      – Не хочу, – промолвил я. – Да и ничего здесь такого не было.

      – В самом деле?

      – Конечно.

      Эти мои слова были подкреплены самым чистым и правдивым взглядом в глаза, на который я был способен.

      Назарунец издал какой-то странный писклявый звук и, повернувшись ко мне боком, стал рассматривать тианца и ирмурянина.

      Я подумал, что, возможно, необходимо было ему рассказать все, до конца. Нет, безусловно, он знал о моем прошлом, о моих неладах с законом, и даже представлял, какого рода эти нелады. Однако о том, что его величество закон не знает о некоторых моих подвигах... Может, настало время покаяться хотя бы перед назарунцем?

      Я оценивающе посмотрел на Дагай Каача.

      Он был очень хорошим главой совета мыслящих инопланетного района. Его предшественник, Юк Медок, являлся редкостным негодяем и имел скверную привычку время от времени, если из этого можно было извлечь выгоду,