Не хлебом единым. Владимир Дудинцев

подбежал к ограде высокой красно-шоколадный сеттер и завилял хвостом. Медлительная, пожилая женщина открыла калитку и пропустила Дмитрия Алексеевича. Кирилл Мефодьевич был в огороде – раскинув руки, полулежал в гамаке. Косоворотка его была расстегнута, он был здесь другим человеком – гордым и гостеприимным хозяином, смотрел героем и не отводил глаз в сторону. На столике, около гамака, лежала вверх обложкой раскрытая книга. «Ньютон. Математические основы натуральной философии», прочитал Дмитрий Алексеевич и проникся глубоким уважением к хозяину книги.

      – Садитесь в гамак, места хватит, – сказал Араховский. – Марья Николаевна! – крикнул он, оборачиваясь.

      – Знаю, знаю! – донеслось из дома.

      Лопаткин опустился в гамак и почувствовал, что рядом с ним сидит мускулистый и тяжеловесный человек.

      – Кирилл Мефодьевич, сколько вам лет? – спросил он.

      – Давайте торговаться. Сколько вы дадите?

      – Лет сорок восемь?

      – Эк, куда хватил! – Араховский захохотал, обнажив десны. – Хватай выше. Шестьдесят, не хотите?

      – Не может этого быть!

      – А между тем есть. Это все, знаете, отчего? – он засмеялся. – Оттого, что изобретательством не занимаюсь! – протрубил он на ухо Дмитрию Алексеевичу.

      – Не-ет! Какой же я изобретатель? Ваша шпилька здесь не подходит, Кирилл Мефодьевич!

      – Не подходит, говорите? – Араховский нетерпеливо оглянулся на дом, но Марья Николаевна уже несла поднос с графином и тарелками.

      – Несу, несу, – сказала она и поставила поднос на столик.

      – Давайте-ка выпьем, Дмитрий, как вас по батюшке, – Алексеевич. Между прочим, хорошее русское имя. – Говоря это, Араховский налил в рюмки из графина. – Вам повезло. Настоящая разливная. Вчера талон получил. Так, давайте за знакомство…

      Выпив рюмку, Араховский приумолк, веки, его покраснели, он подцепил вилкой ломтик огурца и начал ловко его жевать одной половиной рта.

      – Так, говоришь, не изобретатель? А какого ж черта я привел вас? Не-ет. Изобретатель – каждый человек, который в своей области создает новое. Изобретатели могут быть везде. И в технике и в науке. И вы не скромничайте, вы – самый настоящий изобретатель.

      Он сказал последние слова с особенным весом и посмотрел прямо в глаза Дмитрию Алексеевичу.

      – Так вот: вы избрали тяжелую дорожку. Техника – король. За королем идет свита: хранители знаний, передатчики, популяризаторы. Большинство профессоров, которые учат нас, а сами ничего не создают. Около них вы найдете и изобретателя. Только он идет не в парадных одеждах. Ему перепадают пинки. И вы, Дмитрий Алексеевич, раз вы лезете в эту свиту приготовьтесь к хорошим пинкам. Я вижу вашу судьбу у вас на лице. Идея ваша очень важна, а судьба – печальна. И вы поймете это, когда проштудируете все, что я вам дам.

      Араховский налил водки в рюмку и выпил не чокаясь. Выпил, горько засмеялся и покачал головой.

      – Да, был и я автором. И у меня есть это… голубенькое, с лентой и печатью. Вид на изобретение!

      – Что