Записки сенатора. Константин Иванович Фишер

у нас практическим дельцом по кредитной части.

      С тех пор и доселе мы видим только «людей науки» или «изучивших» финансы; самое скорое средство сделаться государственным человеком: взял в руки 100 рублей, накупил себе книг, затвердил историю французских и австрийских финансов да кое-какие термины, пробежал несколько статей из «Economist» или «Revue des deux mondes» – вот и министр финансов. Знание государства кажется нашим деятелям совершенною роскошью. Науки, афоризмы – вот коньки, на которых выезжают князь Константин Николаевич, Чевкин, Рейтерн, Ламанский и компания, но что же такое наука без приложений. Наука – мелочная лавка, где продается всякая всячина: нужна вам протекционная система – берите Листа; нравится свобода торговли – Смита; все правы и все не правы. Все зависит от знания, нравов, потребностей и финансового положения государства; оно может указать, когда и насколько применим Смит, кому, когда и насколько полезнее Лист, – но знание государства достигается наблюдениями и размышлениями долговременными, а нам надобна подготовка скорая: тут и является на выручку наука, одна, сама по себе.

      В приемной Канкрина видел я и чиновное чванство. Помню князя Урусова, кажется, вице-губернатора: красивый, чопорный – с дурацким выражением лица. Министр приказал никого не принимать. Когда я увидел входящего князя, то подбежал к Дружинину спросить, следует ли отказать Урусову. Дружинин отвечал: «Разумеется: министр ведь не делает исключений». Ободренный этими словами, я очень вежливо доложил князю Урусову, что министр очень занят и никого не принимает. «Сожалею, что вы мне это говорите», – отозвался князь с необыкновенною надменностью, а Дружинин прибавил, улыбаясь: «Ведь князь – свой». Это совершенно переконфузило меня. Затем входит министр. На низкий поклон Урусова он обратился ко мне с досадой: «Разве вы забыли, господин дежурный, что я не велел никого принимать». – «Я говорил это князю, ваше превосходительство, но князь полагал, что это до него не относится». «Извольте идти вон, батюшка (или как он произносил: фон, батшка)!» – крикнул Канкрин на Урусова, и этот удалился: сцена вроде басни Мятлева:

      Медведь сказал козе:

      Comment vous osez![2]

      Глава V

      Перовский – Его характеристика – Мои отношения с ним – Князь П. П. Гагарин – История с дачей в Павловске – Васильчиков – Моя жизнь у князя Меншикова – Чиновник особых поручений Бухало – Капитан Куприянов – Адъютанты князя – Побочный сын князя Кутузова Крупеников – Рассказ его о фонарщике – Наш флот и командование им князя Меншикова – История образа Богоматери

      По отъезде князя Меншикова в Анапу я посещал небрежно свой департамент, зная, что останусь в нем недолго, а мои благородные начальники, в той же уверенности, не только не взыскивали с моей неаккуратности, но ценили меня гораздо выше, чем в то время, когда я работал с полным усердием.

      В 1829 году Перовский определил меня, по приказанию князя Меншикова, секретарем

2

Как вы смеете!