Выстрел в чепчик. Людмила Милевская

адрес? – не поняла я.

      – Да этот, интернетовский.

      – Бог ты мой! – возмутилась я. – О чем она говорит? У подруг такие неприятности, а она про своего Ваню! По-разному этот адрес выглядит.

      – К примеру?

      – К примеру сайт: три «w», точка, какое-нибудь имя или название, точка, «ru». Это простейший, конечно, но есть и очень длинные.

      – Что за «ру»? – наивно изумилась Маруся.

      Мы с Тосей переглянулись и, как истинно ш-сские, оставили ее вопрос без ответа, впрочем, Маруся уже была вся в размышлениях, где такой адрес достать. Видимо, она нашла выход, потому что очень быстро повеселела и, потирая руки, сказала:

      – Девочки, а не принять ли нам по пять капель?

      – Можно, – обрадовалась Тося, – а то у меня в груди все сжалось и никак не разжимается.

      – И у меня Женька на дежурстве, – согласилась я, вынимая из холодильника его изрядно початый коньяк.

      Мой ход не понравился Марусе.

      – Что там пить? – возмутилась она.

      – Сама же сказала – по пять капель, – напомнила я.

      – Но не так же буквально, – пожурила меня Тося. – Сейчас сбегаю.

      Через полчаса у нас шел пир горой, но вскоре вернулись Санька и баба Рая. Я знала, что баба Рая чувствует себя бездомной, когда у нас задерживается Маруся, и решила проявить сочувствие.

      – Маруся, – сказала я, – не пойми меня превратно и не подумай, что мне жалко бутербродов, но из кухни пора сваливать.

      – Гонишь? – ужаснулась Маруся.

      – Нет, давайте перейдем в гостиную, а то баба Рая не получит свою дозу кухни и будет в жутком кумаре.

      Синдром кухонной абстиненции, так хорошо знакомый всем русским женщинам, возвращающимся с длительного отдыха. У бабы Раи этот синдром протекает буйно, боюсь, нам мало не покажется.

      – Старушка уже напилась, раз по-блатному и по-научному заговорила, – констатировала Маруся, послушно подхватывая тарелки, бутылку и перемещаясь в гостиную.

      Тося забрала остальное и последовала ее примеру.

      – А что она у тебя дикая такая, баба Рая эта? – поинтересовалась Маруся, располагаясь за журнальным столиком и щедро наполняя рюмки.

      – Она не дикая, а своенравная, – пояснила я.

      – Слушай, старушка, – восторженно хлопнула меня по плечу Маруся, – а может, этой бабе Рае того?

      Найти ей хорошего деда, и сразу характер исправится.

      Подобреет.

      Я испугалась, живо представляя, что может получиться, если Маруся возьмется ставить на колеса еще и жизнь бабы Раи.

      – Нет, – сказала я, – давайте лучше споем душевную песню.

      И мы запели. И сразу время побежало…

      Нам было хорошо, мы забыли про шляпки, стрелы и пули и совсем оторвались от мира…

      Душевные песни мы перемежали с разговорами о политике, дружно ругали Америку и своих мужей. Маруся за неимением мужа ругала Ваню. Потом мы дружески обменялись секретными рецептами пирогов, которые тут же и забыли. После этого опять поругали вероломную Америку и принялись за песни.

      Звонок Розы застал нас за очень проникновенным